на пожилых мужиков, перебравших пива.
— О да. Лерой здесь постоянно околачивается. Если хочешь, могу ему что-нибудь передать.
— Нет. Я еду в Билокси. Встречусь с ним на обратном пути.
Я вернулся в машину и уселся рядом с Пайком.
— Они открываются в пять. Лерой здесь постоянно околачивается.
Проехав по дороге мили полторы, мы развернулись и двинулись обратно. В сотне ярдов от магазинчика я съехал на обочину, Пайк вышел из машины, прихватив с собой свою брезентовую сумку, и скрылся за деревьями. Еще через четыреста ярдов я свернул на проселок, выходящий на деревянный мост. Здесь я остановился, запер машину и направился к магазину. Пайк уже устроился внутри, наблюдая сквозь мутное стекло за баром.
Возможно, «Дом у реки» и открывался в пять, но до шести никто не пришел, потом заявились загорелые молодые парни в бейсболках, которые, похоже, после работы заскочили выпить пива перед возвращением домой. Без девяти минут семь кто-то включил музыкальный автомат, и мы услышали, как Дуг Кершо запел по-французски.
Мы с Пайком сделали себе холодные сэндвичи и съели их, запивая диетической колой и продолжая наблюдать за входящими и выходящими людьми. Однако среди них не было Милта Россье, Лероя Бенетта или Рене Лаборда. Возможно, здесь и было гнездо преступности, но мы пока что ничего не видели.
Магазинчик, где мы устроились, превратился в пустую оболочку с остатками прилавков и несколькими полками. Пол здесь был цементным. Мы сидели на полу, вокруг валялись куски фанеры странной формы и миллион крысиных катышков. Все вокруг было покрыто толстым слоем пыли, пахло плесенью.
— Ты только представь себе, Джо, а ведь кому-то приходится носить галстук и работать от звонка до звонка.
Пайк ничего не ответил.
В четверть девятого на стоянке стояло семь автомобилей, внутри «Дома у реки» находилась дюжина человек, но ни Милт Россье, ни Лерой Бенетт так и не появились. Пайк почти все время молчал, мне было нечем заняться, и вскоре я обнаружил, что думаю о Люси. Интересно, что она делает? Я представил ее в офисе, потом на диване в гостиной, где она вместе с Беном смотрит «Звездный путь». Потом я утомился от этих мыслей и решил, что с этим надо завязывать. Хотя почему бы не зайти в «Дом у реки» и не позвонить ей из автомата. Конечно, именно в этот момент туда непременно ввалятся старина Милт и Лерой. Таковы законы природы.
— Ты заслужил кого-нибудь, — вдруг сказал Пайк.
— О чем ты говоришь?
— О мисс Шенье.
Я посмотрел на него. Может быть, он телепат?
— Нам хорошо вместе.
Он кивнул.
— Она мне нравится, и я нравлюсь ей. Не больше и не меньше.
Он снова кивнул.
К четверти десятого на парковке остались всего две машины, а к десяти — только голубой «форд рейнджер».
— Это место — настоящий золотой прииск, — заметил Пайк.
Без двадцати одиннадцать на стоянку въехал побитый фургон «меркурий» и остановился, не выключив двигателя. Из машины вышли двое невысоких латиноамериканцев — мужчина и женщина. Прежде я их не видел. «Меркурий» тут же укатил. Женщина держала в руках коричневую бумажную сумку.
— За рулем — еще один латинос, — сказал Пайк.
Я прищурился, но уверенности у меня не было.
— Джо, тебе не кажется странным, что здесь так много латиносов?
Пайк пожал плечами.
В десять минут двенадцатого в «Доме у реки» погас свет, и женщина, которая вела здесь дела, села в свой «форд» и уехала. Мы с Пайком собрали вещи и зашагали по дороге к нашей машине, на которой и вернулись в отель. Мне хотелось позвонить Люси, но было уже около полуночи, и я подумал, что могу ее разбудить, не говоря уже о Бене.
Смех Люси, аромат ее кожи и пустота в душе из-за ее отсутствия — вот что я почувствовал той ночью перед тем, как заснуть.
Глава 26
На следующее утро, в восемнадцать минут шестого, Джо Пайк скрылся в лесу, окружавшем ферму Милта Россье. Я вернулся в Вилль-Платт и припарковался под дубом, в квартале от дома Лероя Бенетта. Небо начало светлеть в двадцать минут седьмого, а к половине восьмого старик, живущий рядом с Лероем, уже снова возился со своим коричневым «шевроле шевелл». Пушистая белая кошка подошла к старику, потерлась о его ноги, и он почесал ей голову. Старик продолжал гладить кошку, когда из дома вышел Лерой Бенетт с маленьким зеленым полотенцем в руках и сплюнул на заросшую лужайку. Старик оторвался от своего занятия и мрачно посмотрел на Бенетта. Тот притворился, что не видит. Оба не произнесли ни слова.
Лерой вытер росу с ветрового стекла, бросил влажное полотенце на ступеньки крыльца, сел в «полару» и уехал. Старик посмотрел ему вслед, потом на полотенце и грязную лужайку Бенетта. Полотенце выглядело отвратительно. Старик окинул взглядом свой безупречный дворик и покачал головой. Наверное, спрашивал себя: зачем он тратит столько сил на поддержание порядка в собственном дворе, если Лерой вмиг превращает все вокруг в помойку? Вероятно, старик думал о том, что по радио говорят правду: «Америка прямиком отправляется в ад», и у него есть тому доказательства.
По плану я должен был сидеть на хвосте у Лероя до четырех часов, после чего прекратить слежку, заехать за Пайком и вернуться к «Дому у реки». Мы рассчитывали, что Лерой, как правая рука Милта Россье, в течение дня будет выполнять различные его поручения, что даст нам свидетельства противозаконной деятельности Милта Россье. Когда Лерой Бенетт скрылся за поворотом, я развернулся и, соблюдая дистанцию, последовал за ним. Лерой заехал за пончиками, заправился бензином и отправился к Россье. В восемь тридцать шесть Лерой уже лежал в одном из белых шезлонгов возле дома Россье и листал журнал, а мы с Джо Пайком сидели, скорчившись, за поваленной сосной. Вот вам и улики.
— Да, прямо-таки боевая группа, — заметил я.
Пайк наблюдал за Лероем в мощный цейсовский бинокль.
— Он не читает. Просто смотрит картинки.
— Гении редко становятся преступниками, — заметил я.
Мы сидели на пластиковых накидках среди кустов сумаха под пологом леса, предоставляя событиям развиваться дальше. Температура поднималась, воздух становился все более тяжелым и влажным, над головой появились низкие серые облака, собирался дождь. Лес был наполнен жужжанием пчел, шорохом ящериц, белок и болотных ласточек, и лишь изредка до нас долетали голоса людей, работавших на прудах. Обычный бизнес, ничего подозрительного, но мы могли и ошибаться.
Вскоре из дома вышел Милт Россье и в сопровождении Бенетта проследовал мимо прудов к зданиям, где шла переработка рыбы и лангустов. Милт останавливался и беседовал с каждым рабочим, кивая им в ответ. Однажды он снял шляпу и вытер пот со лба, но это никак нельзя было считать серьезным нарушением закона. Из здания вышел Рене Лаборд и нетвердой походкой направился к Россье и Бенетту. Он тащился следом, но они не обращали на него никакого внимания. Я не видел, как он появился, Пайк о нем тоже не упоминал, из чего можно было сделать вывод, что Рене находился в здании. Может быть, он там жил.
Парень, руководивший переработкой, вышел навстречу Россье и Бенетту, и они о чем-то начали толковать. Рене постоял в сторонке, а потом направился к пруду, где жила черепаха, и вошел в воду по колено. Первым это заметил собеседник Россье и Бенетта. Все ужасно возбудились. Лерой подбежал к пруду
