сам видишь. Пойдем искать Мэлдреда.
Нащупав дверь, Дамон прижал к ней ухо, удостоверился, что снаружи никого нет, и выскользнул в узкий, освещенный факелами кривой коридор. Сивак не отставал.
Грозный Волк старался не смотреть на Рагха. Драконид сейчас имел обличье потомка: черный как смола, с изящно сложенными крыльями. От шрамов, покрывавших серебристое тело, не осталось даже следов.
— Все время забываю, что ты принимаешь образ убитых тобою.
— Могу, — поправил сивак, — если захочу. Да, там еще одна лестница. Она ведет наверх и, судя по запаху, ею не пользуются. Здесь есть другие проходы и комнаты. В двух из них пахнет свежими трупами. Я хотел оставить тебя в этой каморке и сходить на разведку, но появились стражники и я не решился сталкиваться с ними.
Дамон посмотрел в конец коридора:
— Ты знаешь, как отсюда выбраться?
Драконид уверенно кивнул.
— Ну, давай…
И тут мысли Грозного Волка потекли в другом направлении. Внизу живота похолодело. Ручейки горячего пота заструились между лопатками. В памяти вдруг всплыл образ Палина Маджере. Прошло много месяцев с тех пор, как они вместе сражались против Великих Драконов. Дамон вспомнил, что Палин всегда предпочитал верхние этажи Вайретской Башни.
«Маги строят башни, — рассуждал Грозный Волк, — потому, что возвышают себя над простыми людьми и смотрят на мир свысока. Целительница принадлежала к Ложе Черных Мантий. Возможно, ее удается найти на самом верху».
Охваченный этой идеей, Дамон сказал:
— Давай еще немного походим.
Грозный Волк поспешил к лестнице, Рагх, правда неохотно, последовал за ним, только пробормотал:
— Ты же сказал, что ее не может быть здесь.
Чтобы не застрять, Грозный Волк поднимался по узкой винтовой лестнице боком. Рагху с его девятифутовой фигурой приходилось еще труднее — сивак царапался о камни, оставляя кровавые следы на стенах.
Ступени закручивались наверх более чем на тридцать футов и выводили на маленькую площадку, отделанную кусочками лавы, от которой ответвлялся узкий коридор с высоким потолком. Прямо впереди была тонкая деревянная дверь с облупившейся выцветшей краской.
— Наконец-то можно не бояться встречи с потомками, — вздохнул драконид. — По такой лестнице только кендерам да гномам ходить — больше никто не пролезет.
— И магам, — добавил Дамон и подумал со злобным ехидством: «Маги, как правило, хрупкого сложения».
Коридор, несмотря на высокий потолок, оказался таким же узким, как и лестница. Сивак внимательно осмотрел его.
— Пахнет так, словно сюда никто не поднимался в течение нескольких лет. И вообще тут может пройти только ребенок.
Грозный Волк жестом прервал рассуждения Рагха и прислушался. В гулкой тишине раздавалось только монотонное «кап-кап-кап». Крыша башни протекала, дождь заливал пол, пропитанный влагой и напоминавший от этого черное блестящее зеркало, Дамон мельком заметил в луже отражение своего измученного лица. Проход освещали толстые черные свечи, укрепленные в черепках, горевшие ровно, не оставляя ни копоти, ни потеков воска.
— Магия… — прошептал бывший рыцарь.
Окна в помещении отсутствовали, но воздух был приятным и свежим. Высоко на потолке виднелись остатки росписи или мозаики, изображавшей людей в черных мантиях, совершавших некие ритуальные действия.
— Что мы собираемся здесь делать? — поинтересовался драконид. — Ты сам сказал, что твоя целительница не может…
— Я и сам не знаю, — признался Грозный Волк. — Но раз уж мы оказались в башне, нужно осмотреть ее. Я чувствую, здесь что-то есть.
На всякий случай он вытащил меч и пошел направо мимо деревянной двери. Дамону казалось, что с площадки виден конец коридора, но в действительности проход резко свернул влево и снова изогнулся обратно, словно бы сложившись пополам. Вдоль стен располагались двери разного размера, цвета и отделки: и совсем ветхие, которые были прикрыты лишь наполовину, и довольно крепкие.
Грозный Волк остановился возле впечатляющей двери красного дерева, отделанной бронзой и камнями, сверкавшими в свете черных свечей. Он потянулся к ручке, но остановился и прислушался к своим ощущениям — что-то необъяснимое настораживало и пугало… Дамон развернулся к узкой двери напротив, потрескавшаяся краска которой напоминала черную чешую.
— Там кто-то есть. Я чувствую запах, — прошептал Грозный Волк.
Он потянул дверь, слегка дрожа от волнения. Рядом стоял Рагх, выпустив когти. В мертвой тишине слышалось только их собственное дыхание и биение сердец.
Дамон занес меч и шагнул в глухую, как беззвездное небо, черноту. Даже зрение, обостренное чешуйкой Малис, не могло ничего различить. Драконид отступил назад, тихо стуча когтями по полу. Мгновение спустя он вернулся со свечой, которая только чуть-чуть рассеяла темноту. Грозный Волк пошел внутрь, а Рагх остался стоять у входа, попеременно поглядывая то в коридор, то в комнату.
Неподвижный холодный воздух наполняли ароматы весенних полевых цветов, к которым примешивались и другие запахи: старой одежды, отбросов, крепкого спиртного, который нельзя было перепутать ни с чем другим, а еще мелких животных — мышей или крыс.
— Смелее, молодой человек. Входи. Входи. У нас с сестрой давно не было гостей.
Дамон остолбенел, собираясь с мыслями. Голос, несущийся из пустоты, был бархатным, густым и… нетрезвым.
— Кто ты? — осмелился задать вопрос Грозный Волк, желая при этом добавить: «Где ты и что собой представляешь?» — но не решился.
— Мы тебе не враги.
Дамон убрал меч, на ощупь пробираясь вперед.
— Я не вижу… — начал он и услышал удар кремня. Мгновение спустя на маленькой подставке вспыхнула масляная лампа, разогнав темноту.
— Так лучше?
Грозный Волк кивнул.
Маленькая сморщенная старуха с сутулыми плечами и вытянутой шеей напоминала черепаху, высовывавшуюся из панциря — траченного молью плаща, который мешком болтался на тощей фигуре. Она сидела на высоком деревянном табурете. Крохотные ноги, обутые в домашние туфли, покачивались в нескольких дюймах от пола, и Дамон предположил, что ее рост чуть больше четырех футов. Тысячи глубоких морщин, покрывавших лицо, свидетельствовали о сотне прожитых лет, а застывшие ледяные глаза намекали на то, что женщина могла быть еще древнее.
Из-за скудной обстановки комната казалась очень большой. Слева от входа стояла кровать, под которой выстроились ночные горшки, сбоку разместилась этажерка с лампой, а на полу — подставка с десятком кувшинов, наполненных крепким пойлом, которое учуял Грозный Волк, и большая клетка с мышами. Стены покрывала мозаика из черных и серых камней, за исключением одного участка, где под наклоном висело тонкое кривое зеркало.
Дамон решил задуть свечу, но огонек отказался даже мигнуть. Женщина захихикала и щелкнула пальцами. Свеча погасла.
— Мы с сестрой удивлены. Что привело тебя в наш замок? Слуги не объявили о твоем приходе. Может быть, уже поздно и они легли спать? А может, они просто ленятся и нам придется заменить их? Опять… — Она посмотрела в зеркало и кивнула отражению. — Что скажешь, сестра? Ох, извини. Она говорит мне, что
