испытаний, мы добрались до горячей ванны и удобных широких кроватей.
— Знаешь, я никак не могу отделаться от мыслей о Мауте, — задумчиво сказала я Луису, когда мы остались одни в нашем номере.
— Что, тебя тоже не оставил равнодушной молодой и прекрасный индейский воин со скорпионом на левом ухе? — поддразнил меня колумбиец.
— Нет, я серьёзно. Помнишь, около дерева с мёртвыми птицами он сказал, что верит только в деву Марию и в технический прогресс?
— Похоже, у этого парня неплохо развито чувство юмора, — пожал плечами Луис.
— Ты лучше подумай о другом, — сказала я. — Босоногий индеец в грязном пончо, бредущий по щебню плоскогорья Наска знает такое словосочетание, как 'технический прогресс' и отпускает шуточки по этому поводу, да ещё в сочетании с девой Марией. Я, конечно, не спец по индейцам, но я всегда представляла, что они достаточно суеверны и боязливы для того, чтобы не шутить с католической религией и своими собственными верованиями.
— Ты права, — согласился колумбиец. — Я тоже заметил, что речь у этого парня культурная, и по- испански он говорит слишком хорошо для полуграмотного индейца. Но это вполне можно объяснить тем, что он долгое время учился в католической миссии, а потом из-за какого-то конфликта оставил её. Если Маута имел проблемы со священниками, то вполне можно понять его склонность подшучивать по поводу религии. Лучший способ стать атеистом — это поучиться в церковном колледже. Я в этом убедился на собственном опыте.
— А для чего он поехал с нами в Куско? И почему он ушёл, несмотря на то, что я предложила ему остановиться в гостинице вместе с нами?
— Вполне возможно, что в Куско у него живут друзья или родственники, — пожал плечами Луис.
— Знаешь, у меня есть странное предчувствие, что мы ещё встретимся с Маутой, — задумчиво произнесла я.
Мы поужинали в ресторане отеля. Официант посоветовал нам попробовать совершенно особое чёрное перуанское вино 'Император Синчи Рока'.
— Я и не знала, что в Перу есть виноградники, — удивилась Адела. — Я думала, что здесь в основном разводят кукурузу и картофель.
— На
К чёрному вину мы заказали седло барашка. Измученный мясом морских свинок Бобчик на время позабыл о своей горной болезни и был совершенно счастлив.
Чёрное перуанское вино действительно заслуживало похвалы. Даже его бутылка была совершенно особенной: из тёмного, почти чёрного матового стекла барельефом выступало широкоскулое и мужественное лицо, как следовало полагать, самого императора Синчи Рока. Лицо императора было глянцевым и блестящим, и казалось, что бутылка — это чёрный остроконечный шлем, облегающий голову второго императора инков.
Видимо, не доверяя столовым приборам, Уайна Инти вытащил из-под пончо нож, которым он угрожал Мауте Иньяка, и, ловко орудуя им, быстро и самозабвенно расправлялся с ароматной жаренной бараниной.
Наблюдая, как он впивается в мясо кривыми желтоватыми зубами, я почему-то вспоминала о племенах каннибалов, обитающих неподалёку от Куско.
После ужина Уайна отправился в свою комнату, а мы вчетвером поднялись в номер Аделы и Бобчика.
— Кайф! — воскликнула Адела. — До чего же я соскучилась по благам цивилизации! Здесь даже телевизор есть!
Подруга взяла пульт дистанционного управления и нажала на кнопку включения. Экран засветился, и на нём появилась симпатичная белокурая дикторша.
— Этой ночью в районах Уануко, Паско, Апуримак и Уанкабелика прогремела серия взрывов, — обаятельно улыбаясь в объектив, сообщила она. — Прибывшая на места происшествий полиция обнаружила трупы, которые пока не удалось опознать, и разбитое химическое оборудование. Согласно заключению экспертов, это были подпольные лаборатории по производству кокаина.
Полковник Рамон де ла Серра обвинил президента Перу в бездействии и неспособности контролировать ситуацию в стране.
'Если так будет продолжаться', заявил полковник, 'то в ближайшем будущем Перу может занять место Колумбии на рынке производства наркотиков. От подобных необъявленных войн мафиозных группировок гибнут невинные люди, наши сограждане, защищать которых — наш святой долг. Более того, подобные случаи пятнают репутацию нашей страны в глазах всего международного сообщества.'
— Всё-таки в Южной Америке встречаются блондинки, — указав на дикторшу, удовлетворённо заметил Бобчик. — А то я уже начал забывать, как выглядят красивые женщины.
— И это крашенное чудовище ты называешь 'красивой женщиной'! — возмутилась Адела. — Ну и вкусы у тебя! Наверняка это внучка какого-нибудь нацистского преступника, сбежавшего в Перу после второй мировой войны!
— Тише! — воскликнул Луис. — Дайте послушать!
— За истёкшие двое суток в Колумбии были взорваны пять подпольных лабораторий по производству кокаина, — продолжала вещать очаровавшая Бобчика блондинка. — Передаём слово нашему корреспонденту в Боготе Сальвадору Дельгадо.
На экране возник смуглый черноволосый латиноамериканец, стоящий на фоне большой круглой воронки в густых зарослях колумбийской сельвы.
— Если добавить к прогремевшим за последние двое суток взрывам вчерашнее покушение на Флориана Родригеса, одного из наиболее могущественных наркодельцов Медельинского картеля, убийство Хайме Барбадильо, 'правой руки' печально известного Висенте Уртадо де ла Вера, а также жестокую смерть Фелипе Касона, правительственного чиновника, обвиняемого в связях с наркомафией, можно прийти к выводу, что речь идёт о новой войне мафиозных группировок, войне не на жизнь, а на смерть, причина которой нам пока не известна.
— Не понимаю я тебя, — покачал головой Бобчик, обращаясь к Луису. — Только самоубийца может работать полицейским в этой взрывоопасной стране. Это было бы объяснимо, если бы ты умирал с голода, но ведь у твоего отца фирма, которая даёт доходы, многократно превышающие твою зарплату. Так почему ты не хочешь быть нормальным бизнесменом и держаться подальше от наркодельцов и террористов?
— Слишком скучно, — вздохнул колумбиец. — Сидеть в конторе или за экраном компьютера — это для стариков. Может, лет в пятьдесят, я и начну вести дела нашей фирмы.
— До пятидесяти ещё надо дожить, — заметила я. — Я только одного не могу понять. Ты, как попугай, только и делаешь, что талдычишь мне об опасности, а сам жить не можешь без рискованных и опасных ситуаций.
— Потому что ты — гражданское лицо, — сказал Луис.
— Зато у тебя нездоровая тяга к смерти, — разозлилась я. — Бобчик совершенно прав — тебе давно следовало бы заняться бизнесом.
— Интересно, почему это женщины всегда лучше знают, что именно мы должны делать? — возмутился колумбиец.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это риторический вопрос, — подмигнул ему Бобчик.
— Что ты думаешь по поводу взрывов, о которых рассказывали по телевидению? — спросила я Луиса, когда мы вновь оказались у себя в номере.
— Да, ребята неплохо порезвились, — задумчиво произнёс он. — Похоже, война наркомафии в самом разгаре. Завтра я позвоню в Колумбию и узнаю, что там происходит. Раз дошло до убийств, тем более таких
