Этих вечновесенних
песен я много собрал.
Средь руин каждый день их
розам я тихо шептал.
Я б хотел эти песни прилежно
в ожерелье снизать на заре,
подарить его девушке нежной,
одинокой сестре.
Но, один и усталый,
я рассыпал их все… И легко
прокатились они, как кораллы,
в теплый вечер, махровый и алый,
далеко, далеко…
Перевод А. Биска
XV
Слова простые, сестры-замарашки,
я так люблю их будничный наряд.
Я дам им яркость красок, и бедняжки
меня улыбкой робкой одарят.
Их суть, которую они не смели
явить нам, расцветает без оков,
и те, что никогда еще не пели,
дрожа вступают в строй моих стихов.
Перевод Т. Сильман
XVI
Пришла моя бедная мать
с дарами к богам деревянным;
они продолжали стоять
в безмолвье унылом и чванном.
Забыли приветом небес
ответить на пылкие речи
и видели только средь месс
холодные свечи.
А мать им цветы принесла
с молитвой и верой невинной…
А мать эти жертвы взяла
из сердца любимого сына.
Перевод А. Биска
XVII
Иду я вдоль сада всегдашней тропой:
там, где розы резвой толпой
оправляют свои наряды.
И ясно я знаю: нет и нет,
это не мне их нежный расцвет, -
и я пройду, затаив мой бред,
опустив мои тайные взгляды.
Я из тех одиноких печальных гонцов,
для кого даров не лелеют:
и покуда другие поспеют на зов —
розы на ветре свой легкий покров,
как красное знамя, развеют.
Перевод А. Биска
XVIII
Детских душ серебряные крылья,
чистых душ, что никогда не пели,
всё кружили, ближе всё кружили,
приближались к жизни и робели,-
вас не ждут ли разочарованья?..
Голос будней только слух ваш тронет —
в мерном гомоне существованья
пенье смеха вашего утонет…
Перевод Т. Сильман
