XIX
Бессонный бор мой! Посреди зимы ты
осмелился подумать о весне
и сеешь серебро свое сквозь сито,
и в зеленеющем тоскуешь сне.
Затерян я в тебе, как в темной вере.
Куда-откуда — не найти примет.
И знаю я: у дебрей были двери —
теперь их нет.
Перевод С. Петрова
XX
Живи, чудес не понимая,
и будет жизнь твоя — как пир,
как для ребенка — утро мая:
он побежит, весне внимая;
дорога перед ним прямая,
и весь лазурью полон мир.
Пусть поутру ему спросонок
кивает ландыш, бел и тонок,-
но, чтоб сорвать его, ребенок
не станет прерывать свой путь,
затем, что ввысь своих ручонок
не может он не протянуть!
Перевод А. Биска
XXI
Долго ангел в тиши оставался со мной,
обаял меня послушаньем
и маленьким стал, я же вырос большой,
и вдруг я стал состраданьем,
а он — одной лишь дрожащей мольбой.
И тогда небеса я ему возвратил,
я же здесь остаюсь, где он вышел из плена.
Он учился полетам, я жизнь изучил,
и друг другу мы служим смиренно.
Перевод А. Биска
XXII
Руки его — как ослепшие птицы,
что надежду навек потеряли,
и, покуда другие — в безвестные дали
к розовым вёснам летали,
они опускались на выступы, шпицы,
на липы у старой границы.
На лице его — стыд и страданье
невесты, — когда, уступая греху,
покрывал темно-алые ткани
готовит она жениху.
И в глазах его, полных огня,
блеск первозданного дня,-
но над всем высоко воспарил
порыв его крыл…
Перевод А. Биска
XXIII
Пройди вдоль ограды глухой:
ты сада не видишь за нею
и знаешь: ты там чужой.
Там розы вечерней порой,
как женщины, входят в аллею.
Стройно, пара за парой, скользят
и касаются бедрами нежно;
запевают лишь красные в лад;
но за ними, струя аромат,
вступят белые в песню прилежно.
Перевод А. Биска
