Измена себе мстит художнику. Гоголевский 'Портрет' это объясняет. Пытаясь 'задрав штаны бежать' за нуждами казенной пропаганды, поэт оказывается отброшенным из акмеизма лет так за двести — прямо в холодно-классицистическое и вполне додержавинское «стиховозведение».
А все потому, что очень уж старается прыгать в ногу со временем.
8. АРГОНАВТ (Валерий Перелешин, Россия — Китай — Бразилия)
Валерия Францевича Перелешина в России и поныне почти не знают. Он — один из самых ярких поэтов среди тех, чья судьба отмечена клеймом эмигранта. Поэтому поэт, в шестилетнем возрасте покинувший Россию, для советской литературы был вовсе не поэт, а «изменник родины»…
Перелешин — единственный, наверное, из русских поэтов который писал еще по-китайски и по- португальски. Поэт родился в Белоруссии (настоящая фамилия его Салатко-Петрище) и вырос в Харбине. Потом учился в Шанхае, где стал китайским юристом. До сорока лет жил он в Китае, и творчество его связано в этот период с китайской культурой, древней и прекрасной.
Валерий Перелешин переводил русских классиков на китайский язык, китайских поэтов на русский и написал много стихов, в которых Китай, его природа и его духовный мир живут естественно, так, словно это китайский поэт пишет по-русски:
Но когда бы ведать, что с детства
Я Китаю был обручен,
Что для этого и наследства,
И семьи и дома лишен –
Я б родился в городе южном
В Баошане или Ченду,
В именитом, степенном, дружном,
Многодетном старом роду.
Мне б мой дед, бакалавр ученый.
Дал бы имя 'Свирель луны'.
или тише: 'Луч тишины'…
Перелешин олицетворяет одно из коренных свойств русской культуры: открытость всем другим культурам мира, их освоение и усвоение самым органичным образом. Когда переводит он китайскую классику, получается удивительное слияние китайской и русской поэтических традиций.
Я свежий шелк беру, как иней ранний,
Как чистый снег прозрачна белизна,
Чтоб веер выкроить из этой ткани,
Веселый и округлый, как луна.
Это его маленькая антология 'Стихи на веере'.
А вот 'Восхождение на башню' Бан Чжи Хуаня:
Заходит солнце светлое у гор,
И в море Желтая река течет.
Кому и этот тесен кругозор,
Еще на ярус выше пусть взойдет.
Такая органичность слияния русского и китайского в стихе (не удавшаяся даже Гитовичу) возможна только при тех идеальных условиях, которые создались для Перелешина: оба языка и обе культуры ему одинаково родные… (Почти одинаково?)… Сам поэт сказал о себе все же так.
…при всей нагрузке
Вер, девизов, стягов и правд,
Я до костного мозга русский
Заблудившийся аргонавт.
И как аргонавта по морям нося, судьба не оставляет поэта в покое: Перелешину пришлось в конце сороковых годов расстаться со своей второй родиной, со сказочным Китаем, который превратился в страшную пародию на СССР. Поэт оказался в Бразилии. Причем, чем серьезнее национальная сущность человека, тем лучше он вникает в чужую культуру
Прожив в Рио-де-Жанейро многие годы, Перелешин не только стал переводить на русский португальских и бразильских поэтов, но и сам начал, как пишет он в шутку'…со словарем/ писать стихи по- португальски'. Таких примеров немного. Ну Цветаева писала немного по-немецки, Рильке по-русски неуклюже написал несколько стихотворений…Бродский по-английски… Вот разве что Дэвид Мартин — 'самый невероятный из поэтов Австралии' писал в юности прозу по венгерски, потом по-немецки и на иврите, а потом лет тридцать уже как стал он «одним из самых оригинальных англоязычных поэтов Австралии»…
Перелешин же и по-русски о Бразилии пишет так, словно он белорусский бразилец:
Дожди скуповатые
Становятся летними,
А травни лохматые
Пахучими цветнями.
Звана запевалами,
Пичужками малыми,
Вся разноголосица:
Бразилия звонкая,
Страна первозданная,
Жалейка ты тонкая,
Возня барабанная!
Как естественно эта белорусская жалейка входит в бразильский колорит, словно так и была она сестрой какой-нибудь свирели амазонского индейца…
…
Сочетание русского, китайского и бразильского поэтического мышления дает невероятные по экзотичности и вместе с тем точные картины природы. Вот в стихотворении 'Туман' — единство музыкально-ритмического решения и детальной красочной живописи оставляет словно физическое ощущение прикосновения кожей лица к туману:
По утрам белесоватые туманы,
И в тумане, словно айсберги, дома,
И безликие химеры и обманы,
Равнодушием сводящие с ума…
Тягучая словно туман мелодия не меняет ритма, но резким словом, но — иным цветом дает контрапункт. Мелодия та же, а напряжение меняется:
