часть венецианского пейзажа, то, чего ждут туристы. Девушка даже не понимает, сколько должен ее спутник за это заплатить, она под таким впечатлением, что становится для него сравнительно легкой добычей, и, разумеется, не устоит перед ним, даже если б захотела!
Кэтлин испытала легкую дурноту — неужели и она явилась такой легкой добычей? Смогла бы она противостоять Эдуарду, если бы он вознамерился продолжить свои с ней заигрывания и даже если бы она сама того захотела?
Кэтлин отвернулась и, притворившись озябшей, решила, что ей надо пойти накинуть что-нибудь на плечи. Паоло, провожая ее обратно, выразил сожаление, что приходится прикрывать такую чудесную шею и плечи.
На следующий день он был занят, и они его не видели до вечера, когда в палаццо опять состоялась вечеринка. Скорее настоящий большой прием, как догадалась Кэтлин, увидя великолепные наряды гостей.
— Оденьтесь и предстаньте в полном блеске, — напутствовала ее Бьянка перед ужином. — Я знаю, у вас есть чудесные платья, но сегодня вечером вы должны просто сиять. Может быть, я взгляну на ваши вещи и помогу подобрать что-нибудь подходящее?
Удивленная, но не в силах отказать, Кэтлин распахнула перед ней дверцы обширного гардероба. Сурово сдвинув брови, Бьянка стала перебирать его содержимое безжалостной рукой. Осмотрев все и назвав очень милым, она все же явно не впечатлилась, оглядев еще раз Кэтлин и тряхнув головой.
— Вы хорошо смотритесь в цвете, но лучше всего в белом, — заявила она наконец. — Но у вас только одно более или менее подходящее платье, однако не из той серии, что я предпочла бы на вас сегодня вечером. Интересно, вы не обидитесь, если я предложу вам свое — размеры у нас совпадают, и я буду рада, если вы позволите оказать вам услугу.
Кэтлин растерялась.
— А почему мне надо быть сегодня вечером в наилучшем виде? — спросила она. — Я ведь здесь простая гостья…
— Вы гостья Паоло и моя, — наставительно подчеркнула Бьянка, словно это было действительно важно, — и поскольку сегодня будут люди очень привередливые, а вы наша гостья, я полагаю, вы можете нас немножко уважить. — Она очаровательно засмеялась и легонько тронула ее за плечо. — Ну так уважьте нас, милая!
— Но, послушайте, — все еще колебалась Кэтлин, — если я надену что-то свое… то есть, честно говоря, я не понимаю, почему вы хотите, чтобы я выглядела сногсшибательно. В любом случае, я не надеюсь состязаться с вашими гостями.
— Не надеетесь?
— Понимаете, если б я хотела быть экстравагантной, я бы купила нечто экстравагантное, если б знала об этом заранее.
— Милая моя, — отвечала ей Бьянка с тем же легким смехом, — а может, мы поэтому вас и не уведомляли. Совершенно незачем покупать второпях то, что не надо, но если вы пожелаете совершить покупку, я с удовольствием к вам присоединюсь. Я вам покажу именно то, что нужно. А пока буду рада помочь сделать выбор из моих запасов. Пошли!
Ее спальня, часть роскошных апартаментов, представляла собой огромную белую комнату, от которой у Кэтлин захватило дух — столько там было дорогих и изысканных вещей. Если ди Рини и нуждались, то, глядя на обстановку комнаты Бьянки, в это трудно было поверить. Туалетный столик из серебра — сам по себе бесценный, ковер настолько пышный, что утопала нога; вазы с белыми розами и белый бархатный купальный халат на ручке в ванную; воздух был насыщен ароматами, исходящими из массивных хрустальных флаконов на туалетном столике.
Гардероб легко растворился, и взору предстали туалеты, восхитившие бы сердце любой женщины. Пока Бьянка небрежно их перебирала, у Кэтлин перехватило дыхание. Интересно, подумалось ей, сколько же она должна тратить на одежду и может ли когда-нибудь выглядеть небрежно либо плохо одетой?
— Выбирайте, — пригласила итальянка, явно удовлетворенная восхищением, читавшимся в глазах гостьи, — у меня столько платьев, что мне их никогда не сносить, мода меняется постоянно, поэтому выбирайте что хотите. Только послушайтесь меня и берите что-нибудь белое — вы в нем восхитительны, и Паоло такого же мнения!
Словно это решало дело и вкус Паоло не подлежал критике ни при каких обстоятельствах, она извлекла вешалку с тонким одеянием; оно было не вполне белым, присутствовал легкий розоватый оттенок наряду с жемчугом и золотой нитью — род туники, наподобие ее собственного белого шелкового платья, только гораздо более изысканное, высшего класса. Оно должно было стоить по меньшей мере раз в шесть больше того, чем позволила себе Кэтлин, потратив в известном лондонском универмаге неправдоподобную для себя сумму в пятнадцать гиней. И еще ее постоянно преследовал разносившийся вокруг аромат розовых лепестков, смешанный с чем-то пряным, вроде мускуса.
Бьянка совершенно беззаботно, но не грубо и без тени снисхождения, набросила его на плечи англичанке. А затем сняла второе серебристое вечернее платье сходного фасона и тоже вручила ей.
— Возьмите и примерьте у себя, — посоветовала она, — я вам предлагаю подержать их оба пока у себя, но если остановитесь на белом, то у меня еще есть ожерелье из чудесных мелких рубинов, оно превосходно сюда подойдет, ну и конечно туфли и прочие мелочи.
— Спасибо, обуви у меня хватает, — торопливо поблагодарила ее Кэтлин, стремясь поскорее ускользнуть от сверхвеликодушной хозяйки, но Бьянка стала еще что-то искать в своих ящичках.
— Вот, — воскликнула она, — я заметила, вы не пользуетесь тушью для ресниц, а она хорошо подчеркнет вашу англосаксонскую красоту. И вот эти тени для век вам подойдут больше. — Она улыбнулась, смягчая свою критику. — Не подумайте, милочка, что я ищу в вас недостатки, просто женщина постарше всегда разбирается в подобных вещах лучше, я старше вас на несколько лет! — Она вытащила из стенного сейфа кожаный ларец. — Вот здесь те рубины, они очень ценные, так что будьте с ними поаккуратнее, а перед сном вернете мне.
— Разумеется, — едва выдохнула Кэтлин, увидев тысячи рассыпающихся искр на белоснежном бархате. — Ой, лучше бы мне их не надевать! — добавила она с тревогой.
Бьянка погладила ее плечико и легонько подтолкнула к двери.
— Не глупите, детка. Пора привыкать носить хорошие камни, а теперь отправляйтесь и примеряйте, если вам что-нибудь еще потребуется, моя горничная Франческа все предоставит. И еще будет неплохо, — не удержалась она, — если она сделает вам прическу — у вас чудные волосы, а Франческа большой мастер, на нее просто нужно Богу молиться.
— Я… спасибо, — вновь заторопилась Кэтлин, не имея желания пользоваться парикмахерскими услугами горничной Франчески, — однако ей не терпелось примерить наряды. И одновременно, из какого-то чувства протеста, ей не хотелось, чтобы их ей предлагали.
— Иди, дитя, — на прощанье помахала рукой Бьянка и улыбнулась. — Вечером мы с Паоло будем свидетелями превращения.
Позже Бьянка посетила Кэтлин в ее комнате перед выходом к гостям. Сама итальянка была в парче и драгоценностях и смотрелась по-королевски. Вошла она несколько нахмурясь, но это выражение тут же исчезло.
— Превосходно! Даже лучше, чем я ожидала. Однако надо позволить Франческе убрать вашу голову.
Она внимательно осмотрела Кэтлин, отметив про себя, как мало было наложено
