береговую часть, пресную воду доставляли из огромных цистерн с ближайшего холма, которые, очевидно, использовали еще и как бани».
Карфаген основала примерно в 850 г. до н. э. тирийская царевна Эллиса (Дидо), дочь царя Муттона I, сбежавшая от тирании своего брата Пигмалиона. Карфаген не был первым финикийским поселением в Северной Африке, однако рос быстро и после завоевания Тира Навуходоносором в 573 г. до н. э. встал во главе Западного Средиземноморья. Для обеспечения контроля над западной торговлей, особенно над оловянным регионом юго-западной Британии, военные корабли карфагенян останавливали торговые суда других народов и сбрасывали их команды за борт. Эта жесткая монополия, нерушимая до начала Пунических войн, объясняет туманность знаний греков о Западном Средиземноморье во времена Платона.
И греки, и карфагеняне колонизировали Сицилию и прилагали немало усилий, чтобы вытеснить оттуда друг друга. Карфагенянин Мальхус почти завоевал весь остров в 550 г. до н. э., но войны продолжались с перерывами на отдых и местные революции еще три века. Гамилькар снова почти заполучил остров в 480 г. до н. э., но войска Сиракуз и Агригента разбили его при Гимере в крупной битве, имеющей такое же решающее значение в мировой истории, как победа греков над персами при Саламисе в том же году. У Платона была возможность близко познакомиться с угрозой со стороны Карфагена во время пребывания в Сиракузах. А богатство и алчность карфагенской купеческой аристократии (или, если уж быть честным, богатство и алчность, приписываемые им их врагами, греками и римлянами) могли вылиться в гипертрофирование этих пороков в Атлантиде. С другой стороны, Карфаген был республикой (а не царством, как Атлантида) и во времена Платона, задолго до своего исчезновения, все больше укреплял свою власть.
Последним претендентом на роль прототипа Атлантиды остается Тартесс – библейский Фарсис, цель Ионы[12] – город-государство или регион на юго-западе Испании, недалеко от современного Кадиса.
Первое упоминание о Тартессе находим в Книге пророка Исайи, где пророк, проповедуя о падении Тира, говорит: «Рыдайте, корабли Фарсиса, ибо он разрушен»[13]. Эрриан, вероятно, ошибался, утверждая, что Тартесс – финикийская колония. С другой стороны, происхождение его народа доподлинно не известно. Предлагались некоторые варианты. Слово Тартесс созвучно названиям этруссков, данным им другими народами: греки называли их тиренцами, а египтяне – турша. В античные времена говорили, что этрусски вышли из Ливии. Однако их самоназвание было расенна, что совсем не похоже на Тартесс.
Практически единственной археологической находкой, связанной с Тартессом, является кольцо, на котором нанесены следующие символы:
Снаружи:
Внутри:
Его нашел Шультен во время раскопок в 1923 г. Алфавит, вероятно, родственен греческому и этрусскому. Надпись на внутренней поверхности представляет слово из четырех букв, повторенное три раза, – возможно, оно звучит как «псонр» или «хонр», хотя значение его не ясно. Повторение подразумевает магическое заклинание, вроде «трах-тибидох-тибидох». Дороманская Иберия пользовалась двумя алфавитами, и ни один из них до сих пор не расшифрован.
Каким бы ни было его происхождение, Тартесс долгое время процветал как торговый город, вокруг которого велась добыча полезных ископаемых. Финикийцы, прибывшие примерно в 1000 г. до н. э., обнаружили, что серебро здесь настолько доступно, что для вывоза платы за оливковое масло и другие товары им пришлось выковать из него даже якоря. В X в. до н. э., когда царь Соломон и царь Тирский Хирам вели плодотворное сотрудничество, их объединенный флот каждые три года ходил в Тартесс, возвращаясь с «золотом и серебром, и слоновой костью, и обезьянами, и павлинами»[14] . А Иезекииль, сокрушаясь о падении Тира, говорит: «Фарсис, торговец твой, по множеству всякого богатства, платил за товары твои серебром, железом, свинцом и оловом»[15] . Эти металлы добывались в шахтах южной Испании, где город шахтеров на Рио-Тинто до сих пор называется Тарсис. «Обезьяны» могли быть привезены либо из Африки, либо с Гибралтара, где они обитают по сей день. «Слоновую кость», возможно, получали от марокканских слонов, некрупном подвиде африканских, использовавшихся карфагенянами в боевых действиях и истребленными во времена Римской империи. «Павлины» же, «тукиим», могли быть представителями ныне немногочисленных конголезских павлинов, или это слово спутали с «суккиим», то есть «рабы». Упоминание Геродотом «тартесских куниц» предполагает торговлю мехом. Позднее Тартесс экспортировал медь в Грецию.
Греки познакомились с Тартессом приблизительно в 631 г. до н. э., когда самианский корабль под командованием Колайоса, направлявшийся в Египет, сбился с курса из-за сильной бури с востока и пришвартовался в Тартессе, совершив рекордно длинный окольный путь. Самианцы заработали за свою поездку 7 талантов, огромную сумму по тем временам, эквивалентную современным 75 тысячам долларов или даже более. Следом пришли люди из Фокаи, что в Ионии, которые также открыли Адриатику и Тирренское море для греческой торговли и основали Марсель. Для торговли с тартессианцами они использовали не бочкообразные торговые суда той эпохи, а быстроходные узкие пятидесятивесельные пентаконторы, которые, хоть и отличались меньшей грузовместимостью, имели больше шансов ускользнуть, когда карфагенская галера появлялась на горизонте, словно гигантское насекомое, намеревающееся отправить незаконных торговцев за борт.
Первые фокианские торговцы прибыли в Тартесс в правление царя Аргантония («серебряный замок»), хотя не стоит верить Геродоту в том, что этот царь прожил 120 лет, из которых 80 провел на троне. Гости так понравились ему (возможно, торговля в тот момент пришла в упадок, поскольку Тир уже пал, а Карфаген еще не достиг своего расцвета), что он предложил им всем переехать к нему, если персы станут слишком притеснять их на родине. Когда они отказались, царь даровал им денег, на которые можно было выстроить защитную стену вокруг города.
Однако в 546 г. до н. э. Цирус Персидский послал своего генерала Гарпагона с приказом захватить Фокию. Жители города, отчаявшиеся выдержать осаду до конца даже за своими крепкими стенами, убедили Гарпагона отступить на некоторое время, пока они обдумывают условия сдачи. Затем они взошли на борт своих кораблей и отбыли со своей азиатской родины. Узнав, что долгожитель Аргантоний скончался, фокианцы отправились не в Тартесс, а на Корсику. Здесь они поссорились с карфагенянами и этрусками, объединенный флот которых с трудом разбили в битве 536 г. Уцелевшие забрали свои семьи на двадцать оставшихся кораблей и основали поселение на берегу Лукании в Италии.
Во времена своего расцвета Тартесс был главным городом юго-западной Испании, называвшейся тогда Тартессис. Народ этого региона, турдетаны или турдулы, считался самым цивилизованным в Испании. Их общество делилось на касты, они владели алфавитом, с помощью которого записывали стихи, законы и исторические хроники, рассказывавшие, как эфиопы когда-то заполонили Северную Африку, а некоторые из них остались в Атласских горах. Эти турдулы, видимо, жили среди народа Иберии до того, как кельты из Галлии заняли ее в те времена, когда историю только-только начали записывать. Не причисленный ни к одной группе язык басков является наследием тех доиндоевропейских иберов. Если мы сможем прочитать дороманские иберийские надписи, такие как на шультеновом кольце, вероятно, некоторые из них окажутся на наречии, близком к баскскому.
Тартесс стоит у устья реки Тартессис или Бетис, ныне Гвадалквивир. Это равнинный песчаный регион, граничащий с морем, которое опасно сильными приливами и мощными волнами. В наши дни он малонаселен, живущие там люди смуглые и более высокорослые и широкоплечие, чем остальные испанцы. В древние времена река заканчивалась большим заливом, который врезался в сушу до Испалиса (Севильи). Тартесс находился на крупном острове рядом с устьем залива, поэтому у Гвадалквивира было два устья. В исторические времена залив частично заилился, в нем появились острова, что напоминает нам об отмелях, оставленных Атлантидой. Сейчас залив превратился в малярийное болото, Лас-Марисмас, а северный приток реки пересох.
Побывав в Тартессе, греки включили его в свои легенды. Они переняли у финикийцев целый цикл сказаний о Геракле, тиренце Мелькарте, возможно, члене широко распространенного ближневосточного семейства мифических героев – победителей львов, представленного шумерским Гильгамешем и иудейским Самсоном. Геракл-Мелькарт неизменно ассоциировался с Дальним Западом. Помимо странствий в ту
