конкретно поговорим?
- Ага! Уф! Хорошо! - Удовиченко опрокинул на себя лохань холодной воды и теперь пыхтел и фыркал словно морж, вылезший на берег. Разговор продолжился и в парной, как говорится - без отрыва от производства.
- Что 'уф'? - я сам окатился ледяной быквально минуту назад и отлично понимал состояние полковника, но не всё же гостям нам по ушам ездить и психологически давить.
- 'Уф' - потому что хорошо! - рдея лицом, умиротворённо ответил полковник. - Больше двух недель к вам добирались, а в дороге какая на хрен баня?
- Обыкновенная, следопытская.
- Это как? - на лице Удовиченко явственно отразился неподдельный интерес.
- Да элементарно! Неужто не знаете?
- Может и знаю, но не знал, что она 'следопытская', - мы устроились на лавке в предбаннике и наслаждались покоем, потягивая брусничный морс.
- Её раньше 'индейской' ещё называли. - пустился я в объяснения. Ставите палатку, а ещё лучше - тент с пологами, что бы дно не попортить. Рассаживаетесь внутри. Камни в костре нагреваете, внутрь заносите и поддаёте, как обычно. Только лица отворачивать приходится - это если в маленькой делать.
- А, слышал я про такой способ. Но как-то не догадались сделать. Да и мыться не очень удобно.
- Это почему же не удобно? Камни в вёдра с водой - вот и тёплая. А основная грязь с потом сходит. У нас раньше в любом рейде баня в обязалово была - вместо дегазации.
Старик покачал головой:
- У нас в 'горячие' зоны мало кто ходил, вот и не появилось привычки. Специфика… Да и ИПП с ИДК у нас хватало…- и после небольшой паузы неожиданно попросил: - Раскажи, как раньше в Москву ходили, Василич.
- С какой целью интересуешься, Сергеич?
- Я в столице только один раз и был, - грустно, как показалось мне, ответил пожилой вояка. - Как училище окончил на три дня приехал… Мир посмотреть, себя показать…
В две тысячи одиннадцатом. Осенью.
- Ну это рассказ не на пять минут Сергей Сергеевич. Неужели никто из ваших сюда не рейдовал?
- А на хрена? Добычи путной и рядом немало было, а за полторы тыщи вёрст переться, чтобы дозу схватить, а потом назад добычу через бандитские края волочь - кому это надо?
- Это у вас Москва под боком была. Хотя, думаю, вы туда не часто ездили.
'Это ты так, полковник, сейчас говоришь, потому как вам вряд ли знакомо то, что мы тут пережили! - зло подумал я, при этом внешне невозмутимо отхлебнув морсу. - А когда за те места, где товар лежит и при этом не фонит или фонит несильно, резня идёт такая, что асфальт от крови красный, тогда хочешь- нехочешь в Столицу поедешь. Иной раз лучше с дозиметром по 'горячей' зоне поползать, чем с отморозками рубиться'.
- Думаете или знаете? Ни за что не поверю, что у вас в загашнике пары тысяч фотографий Москвы после удара нет. Положа руку на сердце, полковник, признайтесь!
- Фотографии, Васильич, это не то. Вот, к примеру, есть у нас несколько фотографий, где вы с отцом сняты. Всё честь по чести - ОЗК, противогаз… Ну и как, скажи на милость, можно утверждать, что это вы?
- Не мои проблемы, если честно, Сергеич. Если вам кто-то втюхал фотки на тему 'Бес и Заноза выносят сокровища Алмазного фонда', а вы не озаботились атрибуцией, то кто вам злобный буратино?
- Да ладно тебе, Илья, - миролюбиво и совершенно спокойно ответил полковник. - Фотки те из альбома Саши ЧеГевары были. Помнишь такого?
Ну ещё бы я его не помнил. Александр начинал вместе с отцом и Андреичем, да вот потом его немного не в ту степь понесло. Заговорил про засилие милитаризма в нашей жизни. Что дескать война закончилась и пора мол людям гражданское общество строить. Я и сам эти разговоры слышал, да по малолетству не понимал тогда о чём 'дядя' Саша речь ведёт. Потом, когда я уже со Скандинавской войны вернулся, узнал, что ЧеГевара сколотил ватажку из наиболее резких и, чего уж там душой кривить, жадных Следопытов и подался на юг. Помню отец в сердцах сказал: 'Ну да, это ж надо такое придумать 'Надоело мне выживать, хочу жить''. А потом выяснилось, что перед уходом беглецы основательно почистили наши запасы медикаментов и прочих ценностей, так что пришлось в экстренном порядке в Столицу рейды организовывать. А ведь к тому моменту там уже мало чего осталось.
- Да, этого гада я неплохо помню. Как он, у вас хорошо устроился?
- Честно? Не очень. У нас-то атрибуты власти повесомее. Даже правоохранительные органы есть.
- То есть и на 'сладком' Юге у него не срослось?
- Не срослось, - подтвердил Удовиченко. - Знаю только, куда-то на Волгу он подался. В Приграничье.
- А альбомчик его к вам как попал?
- А он его сам принёс. Услуга за услугу, так сказать.
- А, решил себе местечко в жизни расчистить, про нас байки рассказывая, - догадался я.
- Точно. Ну и наша служба на заметку вас взяла.
- 'Матерьяльчик в папочку'?
- Можно и так сказать. Можно подумать, что у вас по другому?
- Да нет, всё как везде. А с чего вы разговор про славу и известность завели?
- Видишь ли Илья, ситуация в мире так сложилась, что большинство государств, я предпочитаю это слово, если не возражаешь, уже устаканились в своих границах и прямая агрессия - вещь если и не маловероятная, то гораздо более редкая, чем десять или даже пять лет назад. Согласен?
- Спорить с очевидными вещами я не собираюсь, Сергей Сергеевич.
- Вот, и в силу этого на первое место выходят альянсы, договорённости и… - тут он сделал многозначительную паузу, - и то, что до войны называли заграничным словом пиар. Отсюда наш интерес к вашей игре на этом поле. Некоторые операции - просто шедевры военно-полевого пиара.
- Например?
- Ну, про Алмазный фонд я уже упоминал, про тебя и твоего батю рассказал… - начал перечислять полковник, - Пионеры - тоже неплохая идея.
- Это не мы, они действительно существуют.
- Огромная республика, способная выставить несколько сотен тысяч бойцов? - южанин выглядел удивлённым.
- Не совсем так. Такая толпа - это, конечно, не постоянный состав. Но, если что, они все на войну выходят. С десяти лет. С четырнадцати - уже в постоянной боеготовности.
- Ого! Круто у них там, прям как в Мозамбике каком-нибудь.
- Где? - не понял я.
- В Африке. Ты не переживай, Василич, это давно, до войны, было, ты вряд ли помнишь.
- А что там в этой Мозамбике было? - историей я всегда интересовался, тем более военной, так почему бы и не узнать что-то новое, пусть даже и в бане.
- Не в 'этой', а в 'этом', - поправил меня Удовиченко. - Да и страну я для примера привёл… Если коротко, то во время своих тамошних разборок негры активно детей использовали - похитят у родителей, напоят, а то и кокаином угостят, а потом мозги мальчишкам полоскать начинали, да так, что после пары месяцев такой накачки малышня эта города брала, грудью идя на пулемёты. Правда, потом и резню такую устраивали - мама, держись! Тормозов-то нет, и нравственных императивов - тоже.
Услышав последнюю фразу, я поперхнулся морсом. Я-то подобные определения из лекции Ветлугина, нашего 'профессора' помню. Но Геннадий Алексеевич преподаватель, как говорится, от бога, к тому же психолог по профессии, а вот откуда подобные конструкции в голове и на языке у простого военного? Очевидно. Моё удивление всё-таки было слишком заметно, поскольку полковник, хмыкнув, пояснил:
- Что, Василич, не ожидал от 'сапога' таких словей? А у меня, между прочим, два высших, и второе из них - педагогика. Пединститут ЮФУ с отличием. И философию нам преподавали. А вот откуду ты, бродяга тверских лесов, такие слова знаешь?
- Хорошее домашнее образование, - отрезал я.
