- Об этом мы и позже сможем поговорить, дорога нам длинная предстоит. Верно? Давай снова о Пионерах.
- А что именно знать хотите, Сергей Сергеевич?
- Как там у них положение в целом?
- Голодно, впрочем как и везде севернее Воронежа.
- У вас, вроде, нормально… - интонация при этом у полковника была странная - не поймёшь, то ли вопрос задал, то ли наоборот - стопроцентно уверен, что у нас всё хорошо.
- Смотря с чем сравнивать. Если с пермскими - то мы в шоколаде, - употребил я древний оборот, который в современных условиях и в правду значил запредельное богатство, - а если с вами или тамбовскими, то не очень.
Удовиченко кивал моим словам, словно они в точности совпадали с его собственными мыслями, потом хлопнул себя ладонью по колену:
- Пойдём, ещё погреемся, там и расскажешь поподробнее!
От приятного времяпрепровождения я отказываться не стал. Войдя, Сергей Сергеевич 'подкинул' пару ковшиков на каменку, и мы забрались на полку.
- С продовольствием у нас, тащ полковник, всё очень своеобразно, - начал я. - С мясом, рыбой и молочными продуктами всё в порядке, а вот с тем, что на земле растёт - гораздо хуже. Пшеницы нет практически совсем, рожь да ячмень. Ну и картошка, куда же без неё? Витамины в основном из лесной добычи получаем, поскольку даже груши со сливами у нас за деликатес идут.
- Это что же, садов у вас тут не осталось? - удивился полковник.
- Сады есть, да сразу после Войны помёрзло почти всё - ухаживать-то некому было… - я замолчал, вспомнив, рассказы отца, как они в тринадцатом году носились по окрестностям, пытаясь спасти остатки итак не шибко богатого сельского хозяйства средней полосы. Просили, умоляли, приказывали. Многие из деревенских тогда решили скот забить, чтобы не возиться. И приходилось обещать, что корма к зиме будут, помогать утеплять коровники и свинарники и охранять их потом от хищников. И лесных и двуногих. 'Свинью или корову забить и свежатинкой полакомиться - дело не хитрое, - пояснял батя. - А где ты через год другую возьмёшь? А через десять лет - когда консервы кончатся?'
- Прям таки и всё?
- Многое, 'всё' я для красного словца сказал. Но с фруктами и ягодами у нас на самом деле не очень.
- Проблема решаемая, уж чего-чего, а этого добра у нас навалом - радостно, как показалось мне, пробормотал Удовиченко. - Чем на самогонку добро переводить лучше вам помочь.
- А возить как?
- За тем к вам и едем. Есть у нас Василич, определённые круги, - полковник сделал жест, показывая, в каких высоких сферах, вращаются эти самые 'круги', - в которых родился один интересный проект.
- И какой же?
- Восстановить железную дорогу между Севером и Югом!
'А что, вполне себе - по Волге баржи гонять накладно, причем не столько по экономическим, сколько по политическим причинам. Там, считай, каждую сотню километров своя группировка контролирует. По земле - вообще не вариант. Пока доедешь - яблоки в золотые, а то и в платиновые превратятся'.
- Идея хорошая, - но есть ли экономическая целесообразность? Что мы вам предложить можем?
- Вот для того мне с вашим Экономсоветом пообщаться и надо. Хотя, если честно, вы на одних ТНП лет десять нашими фруктами объедаться до поноса сможете. Ты вот бритву старлею просто так дал, а за неё пару вёдер яблок или груш можно легко на базаре в Ростове получить.
Я искренне удивился, ведь одноразовый бритвенный станок, который я одолжил Малченко, от силы пару макаровских патронов стоит, а за ведро груш пять рублей серебром можно легко выручить, и это - если не торговаться. Но быстро понял, что это та самая разница в условиях существования и региональные отличия. Население нашего региона (куда можно включить и Столицу, и Питер) за время войны и последующие годы уменьшилось раз в десять-пятнадцать. А склады со всяким барахлом остались. Да что склады - в каждой второй квартире в ванной комнате можно эти бритвы найти. До сих пор с ними ничего не случилось, лезвия-то из нержавейки, да и в пластиковые блистеры они упакованы. Так что их и брали в качестве добычи только потому, что под руку попадались. А на Юге наоборот - население, несмотря на войну, растёт, как растут и вышеупомянутые фрукты, а вот производством подобной мелочёвки вряд ли кто заморачивался - дела поважнее у них были. Максимум - открыли производство старых 'безопасных' лезвий. Но и тут у нас есть, чем ответить, завод, где делали лучшие с ещё советских времён лезвия 'Восход', располагавшийся на западе Столицы уцелел. Многое, конечно, пострадало, но при должной мотивации восстановить его не проблема.
- Так что есть чем нам меняться, - продолжал, меж тем, полковник. - Можно вдобавок вот таких дикарей, - судя по жестикуляции он имел ввиду местных жителей-бредунов, - к делу пристроить, так вообще не жизнь, а сказка получится!
***
Спустя четверть часа мы присоединились к остальным, расслаблявшимся в 'гостиной', если так можно назвать стояние с автоматом у окна. Как объяснил капитан Верстаков, буквально пару минут назад на связь вышли дежурные, оставленные с машинами, и сообщили, что вокруг началось какое-то непонятное шевеление:
- Гвоздь засёк пару наблюдателей - одного в кустах и одного на крыше 'Хризантемы', - спокойно доложил он. - Только у него ПНВ, а они глазками смотрят, так что через сетку хрен чего разглядят.
- Что делать будем? - поскольку я отвечал за встречу и 'проводку' нашего каравана, то и моё слово в этом вопросе было последним и решающим, и полковник, несмотря на превосходство в звании, опыте и возрасте, нарушать субординацию не собирался.
- Вариантов несколько - они просто наблюдают, а проблемы у нас начнутся потом, в дороге. Вариант два - местные просто взяли на контроль беспокойных гостей. И вариант три - нас попробуют обидеть прямо здесь. Капитан, дай-ка рацию…
Получив требуемое, я вышел в эфир.
- Здесь Заноза. Гвоздю и Доке - доложить обстановку, - рации у наших гостей, в отличие от наших 'уоки-токи', были с шифрованием сигнала, именно поэтому я не стал вызывать кого-то из моих. Если нас серьёзно пасут, то могли и эфир контролировать.
- Здесь Гвоздь. Два наблюдателя - один в кустах, дистанция - 'пять-ноль', в кустах за забором. Серьёзного оружия не вижу, есть бинокль. Второй на крыше противоположного корпуса, дистанция, - на секунду незнакомый мне Гвоздь прервался, очевидно смотрел в дальномер, - тоже 'пять-ноль'. Есть ли ствол не вижу… В кабаке ещё гуляют - слышу музыку и смех.
- Понял тебя Гвоздь! Дока, теперь ты!
- Здесь Дока, - откликнулся сидящий на чердаке снайпер. - В кустах между нами и стоянкой два или три тела ошиваются. Сидят на земле, но не особо прячутся. Сниму их легко, тут метров восемьдесят максимум. Ещё за сараем, что у нас на заднем дворе, что-то такое мелькало, но я не рассмотрел подробно - там забор из досок. Но с двух сторон нас точно блокируют.
- Принял, спасибо! Отбой.
Я почесал макушку антенной рации - доклад наблюдателей ситуацию совершенно не прояснил. Видимо, придётся устроить маленькую провокацию:
- Сергей Сергеевич, кто из ваших ловчее всего бегает и прыгает?
- Это не ко мне, Илья. Вон, Петра спрашивай, - и полковник перевёл стрелки на капитана.
- Бубён, - без колебаний ответил Верстаков, - в любую… дырку без мыла влезет!
- Ага. Петя, - в бою не до политесов, - у Доки ЛЦУ есть?
- Нет, в машине остался. - То, что капитан отлично знает с чем его люди вышли на задание я ни сколько не сомневался. Как и то, что он не обидится на обращение по имени.
- Тогда поступим следующим образом - вот, - и я достал из нагрудного кармана небольшой
