Мы встретились в Раю… Часть вторая

Когда бы и зачем ни повстречались мы.
оркестр играет вальс. Тарелки, словно блюдца,
названивают в такт. А в воздухе густом,
едва продравшись сквозь, густые звуки льются,
вливаются в меня… Но это все потом.
а будет ли потом? А длится ли сегодня?

Мне времени темна невнятная игра.
и нет опорных вех, небес и преисподней,
но только: час назад, вчера, позавчера.
уходит бытие сквозь сжатые ладони,
снижая высоту поставленных задач,
и нету двух людей на свете, посторонней
нас, милая, с тобой. И тут уж плачь — не плачь.
ссыпается листва. Оркестр играет. Тени
каких-то двух людей упали на колени.

128. СТИХИ К ЮЛИИ

* * *

О льняное полотно
стерты локти и коленки,
и уже с тобой по стенке
ходим мы давным-давно,

как старуха и старик,
чтоб не дай Бог — не свалиться.
Ну а лица, наши лица —
все написано на них!

Эти черные круги
под счастливыми глазами…
Вы не пробовали сами?
Вот же, право, дураки!

Потолок оснащен винтами
и поэтому верит, псих,
что расплющит стены, достанет
до людей и раздавит их.

Он в безумье своем неистов,
собираясь работать по
утонченной схеме убийства,
сочиненной Эдгаром По.

* * *

Минорное трезвучие
мажорного верней,
зачем себя я мучаю
так много-много дней,

зачем томлюсь надеждою
на сбыточность чудес,
зачем болтаюсь между я
помойки и небес?

Для голосоведения
мой голос слишком тощ.
Минует ночь и день, и я,
как тать, уйду во нощь

и там, во мгле мучительной,
среди козлиных морд,
услышу заключительный,
прощальный септаккорд.

И не хуя печалиться:
знать, где-то сам наврал,
коль жизнь не превращается
в торжественный хорал,

коль так непросто дышится