экономии. Волна забастовок парализовала к концу августа балтийское побережье, закрылись угольные шахты Силезии. 31 августа 1980 года рабочие верфи имени Ленина в Гданьске во главе с токарем Якубом Вуйцеком подписали с правительством соглашение, и забастовка была прекращена. Вуйцек стал лидером общенационального движения «Единство», и первое, что сделал, это разразился программной речью:
– Какие документы указывают на меня и на Мартьянова? – спросил он после продолжительной паузы.
– Не так много документов, но все они очень... лаконичные.
– Финансовые, например? – закинул удочку Лугано. Если Крайц ответит «да», то Лугано поймает его на лжи. Группа «Восток» была независима в финансовом плане и не заполнила ни одного оправдательного документа о расходах.
– Вот чего я не нашел в архиве, так это денежной отчетности.
Лугано усмехнулся.
– Хорошо. Объясни, как ты вышел на «Восток»? Что привлекло твое внимание в этом электронном ворохе документов?
– В первую очередь – распоряжение начальника военно-статистического отдела о создании агентурной группы из семи человек и присвоение ей наименования «Восток», – начал Крайц. – Такое же название фигурировало в современных документах. И тот, кто может мыслить логически, без труда заполнит середину: тридцатые, шестидесятые, восьмидесятые годы. Лично я легко представил цепочку агентов, растянувшуюся во времени и пространстве. Что такого ценного в архивных документах 1918 года?
– Ты меня спрашиваешь? Говори слитно и не делай пауз. Когда будет нужно, я перебью тебя. Так что такого ценного ты выделил в архивных документах 18-го года?
– В них лежал исходник. И если бы не он – как продолжение логической цепочки, то материалы можно было бы отнести на «революционную помойку». В далеком прошлом была создана спецгруппа из семи человек, и только один из них не имел своего района. Он был универсальным агентом. Он считался старшим, но всегда был на подхвате: только помогал тому из своих товарищей, который в определенное время и на своем участке выполнял работу. В чем заключалась его универсальность? Во-первых, знание иностранных языков: скандинавские, итальянский, японский, немецкий, пушту и дари, может быть. Во-вторых, знание подрывной работы. Изучая архивные материалы, я подумал: что если кто-то из секретных агентов «Востока» дожил до сегодняшнего дня? Нет, абсурд. Если даже он на момент комплектования группы был восемнадцатилетним юнцом, то сегодня он был бы рекордсменом среди долгожителей. Возможно, жив кто-то из его родственников, сын или дочь. Но тоже девяностолетняя развалина. Нет, связь с настоящим лежала в самом создании группы, которая словно прошла через десятилетия не старея.
Лугано пришел к мысли, что Крайц действовал только от себя. Входил ли он в некую преступную кибергруппировку? Даже если бы она состояла всего из двух человек, то на встречу с Лугано пришли бы оба (уже не факт, что тот здоровяк, попросивший огоньку, был напарником Крайца). Напрашивался простой вывод: либо Крайц решил кинуть своих партнеров, воспользовавшись коллективной информацией, либо он одиночка и решил подзаработать путем шантажа. Он был один, и это было главное. Как всегда в подобных случаях, Лугано поставил себя на место противника, обладающего патентной лицензией на убийство. Пошел бы он на встречу без подстраховки? Только в том случае, если таковой возможности у него не было.
Также он подумал о том, что Крайц мог представлять интересы человека,
– Ты убил Якуба Вуйцека, – возобновил разговор поляк. – Тебе помогал Мартьянов. Я могу это доказать. Твою жизнь и спокойствие одного из ваших министерств я оцениваю в один миллион долларов.
«Он не знает о «Восточном фонде». Он ни черта не знает о нем. Иначе оценил бы мою жизнь в сотни миллионов долларов». Лугано от этой мысли стало легче. Не все так плохо, как он подумал. Ведь в этом случае ему пришлось бы выходить на людей, от которых он скрывался почти двадцать лет: Болотин и преданная ему свора оперов. Крайц, сам того не зная, ставил Лугано под удар «Берии 90-х», и последний бросит все силы на поиски оставшегося в живых агента.
– Ты работаешь в страховой компании, – продолжал Крайц. – Ты застрахован?
– Может быть. Но не на миллион долларов. Моя фамилия не Лопес, и зовут меня не Дженнифер.
– Я подскажу тебе, где получить эту сумму.
Станислав Крайц, дабы не оставаться голословным, вынул из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и развернул его.
– Первое покушение на Вуйцека было предпринято в конце 1981 года. Миссия провалилась. Вторая попытка была предпринята спустя год – и так же безуспешно. Для меня оказалось откровением, что Вуйцека ликвидировали только с третьей попытки и что приказ начальник ГРУ получил от министра внутренних дел, хотя лично ему не подчинялся. И я понял причину: Директор имел четкое представление о противостоянии спецслужб СССР – КГБ и МВД – и не стал вступать с шефом МВД в конфронтацию. Две попытки покушения на Вуйцека провалились. Все предыдущие наработки полетели в мусорную корзину. Директор поменял не только исполнителя – Якова Вознова на «польском направлении» сменил именно ты, – но и группу обеспечения. Твоим польским напарником стал человек с псевдонимом А-Бэ-Це, его настоящего имени я не нашел; видимо, не все документы перевели в электронный формат. Но узнал, кто проводил его вербовку: нелегальный разведчик ГРУ Бартош Вишневский, псевдоним Изотов.
Крайц передал распечатку Лугано.
– Это телеграммы Директора своему нелегалу в Польше.
Лугано прочел: