Благие намерения

помолвлены, Хенрик.

Хенрик. Нет.

Анна (со смехом). …вот как, мы, значит, не помолвлены?

Хенрик. Я с самого начала знал, что все пойдет наперекосяк. Я должен уйти. Мы никогда больше не увидимся.

Анна. У тебя есть другая.

Хенрик кивает.

Лицо у Анны становится землисто-серого цвета, указательный палец прижат к губам, словно она дала обет молчания. Потом она левой рукой торопливо проводит по лбу Хенрика и на мгновение задерживает ладонь на его плече. После чего, обогнув стол, садится за спиной Хенрика у торца стола. Где и сидит, грызя ногти и не зная, что сказать.

Хенрик. Мы живем с ней уже два года. Она была такой же одинокой, как и я. Она любит меня. Не раз помогала. Нам хорошо вместе. Мы помолвлены.

Анна. Тебе не в чем упрекать себя. В общем-то, не в чем. Может быть, тебе следовало бы сказать что-нибудь сегодня ночью, но тогда все было так нереально. Я понимаю, почему ты ничего не сказал. А что же теперь будет с нашим прекрасным будущим? Ты-то чего хочешь, собственно?

Хенрик. Я хочу быть с тобой. Но вчера ведь я этого не знал. Все изменилось — вот так!

Он делает жест рукой, которая тяжело и безутешно падает на стол. Потом поворачивается к ней и качает головой.

Анна. Так ты хочешь сказать, что намерен оставить — как ее там зовут, — кто она, кстати?

Хенрик (после паузы). Если тебе хочется знать, пожалуйста — ее зовут Фрида. Она на несколько лет старше меня. Тоже с севера, работает в гостинице «Йиллет».

Анна. И что она делает?

Хенрик (сердито). Работает официанткой.

Анна (холодно). Вот как… официанткой.

Хенрик. А что, быть официанткой нехорошо?

Анна. Да нет, ради Бога.

Хенрик. Ты определенно забыла назвать один из главных твоих недостатков: ты, по-видимому, страдаешь высокомерием. Это ты напридумывала все насчет нашего общего будущего. Не я. Я был с самого начала готов к действительности. А действительность у меня серая. И скучная. Уродливая. (Встает.) Знаешь, что я сейчас сделаю? Пойду к Фриде. Да, пойду к ней домой и попрошу прощения за свое дурацкое, бредовое предательство. Расскажу ей, что я говорил, и что ты говорила, и чем мы занимались, и потом попрошу прощения.

Анна. Мне холодно.

Хенрик не слышит. Он уходит.

В прихожей он сталкивается с Эрнстом, который только что вошел и собирается снимать плащ. Хенрик, пробормотав что-то, пытается выйти, но ему не дают.

Эрнст. Эй, эй, эй. Это еще что такое?

Хенрик. Пусти меня. Я хочу уйти и больше никогда не возвращаться.

Эрнст (передразнивает), «…уйти и больше никогда не возвращаться». Ты о чем? О романсе Шуберта?

Хенрик. Все было глупо с самого начала. Пусти меня, пожалуйста.

Эрнст. А куда ты дел Анну?

Хенрик. Наверное, там, в комнате.

Эрнст. Уже поругались. Вы времени зря не теряете. Но Анна — девочка нетерпеливая. Она любит торопить события.

Он силой усаживает Хенрика на белый дровяной ларь у короткой стены прихожей, а сам становится спиной к застекленным дверям, дабы предотвратить возможный побег. В этот момент в гостиную входит Анна. Увидев брата, она круто останавливается и хлопает себя рукой по бедру. И резко поворачивается лицом к окну.

Эрнст. Чем вы, черт возьми, тут занимались?

Хенрик. Я убедительно тебя прошу выпустить меня, иначе я буду вынужден дать тебе в морду.

Анна (кричит). Отпусти его.

Эрнст. Не исчезай, Хенрик. Давай пообедаем с тобой в «Холодной Мэрте» в пять часов. Хорошо?

Хенрик. Не знаю, ни к чему все это.

Держа в руках пожитки, он берет с полки свою студенческую фуражку. Эрнст открывает дверь, и Хенрик сбегает по лестнице, перепрыгивая через ступени. Эрнст, закрыв дверь, медленно направляется к сестре. Она по-прежнему стоит у окна, лицо выражает гнев и боль.

Эрнст. Анна, ягодка моя, что ты натворила?

Анна, повернувшись к Эрнсту, обнимает его за шею и разражается рыданиями, весьма мелодраматичными, возможно даже, испытывая некоторое наслаждение. Потом затихает и сморкается в протянутый платок.

Анна. Я уверена, что люблю его.

Эрнст. А он?

Анна. Я уверена, что он любит меня.

Эрнст. Чего ж ты в таком случае ревешь? Слышишь? Анна?

Анна. Мне так больно!

Больше Эрнсту ничего не сообщают. Он опускается на стул, усаживает к себе на колени сестру, и они замирают в этой нежной, молчаливой доверительности. Дождь перестал, и солнце вычерчивает резкие белые квадраты и четырехугольники на простынях, которыми занавешены окна. Комната словно парит в воздухе.

Хенрик, выполняя высказанное им намерение, идет в гостиницу «Йиллет» и, преодолев шесть лестничных пролетов, стучится в дверь Фриды. Через минуту она открывает, полусонная, в просторной фланелевой ночной рубахе и с чулком вокруг горла. Нос у нее красный, глаза блестят. Она уставилась на Хенрика, точно увидела привидение. Тем не менее отступает и пропускает его в комнату.

Фрида. Ты в городе?

Хенрик. Ты больна?