— Ну… не настолько, чтобы увеличить твои карманные деньги.
Линдсей обняла детей, так как паром уже причаливал. Затем все вместе они спустились на главную палубу за своей машиной.
Через полчаса они уже ехали по короткой дороге к дому. Летом паром ходил каждые полчаса до самой полуночи. Но большинство путешественников, пользовавшихся паромом, имели велосипеды или брали напрокат тележки для гольфа, чтобы ездить по асфальтированным дорогам острова длиной всего пятьдесят миль.
Обычно Линдсей привозила фургон с продуктами на все лето, но, припарковав его у дома, она им не пользовалась до самого отъезда с острова. Прелесть пребывания на острове заключалась в медленном, размеренном ритме жизни.
С самого начала этот коттедж стал для Линдсей настоящим домом. Дети тоже любили его. Стефан же был всегда слишком занят, и за все лето едва ли набиралось несколько дней, которые он проводил здесь с ними.
— Кто это? — Мэнди указала в окно на человека, копавшегося у клумбы на краю их лужайки. Эта клумба принадлежала обитателям ближайшего к ним дома — их разделяло примерно полквартала.
— Я не знаю. — Линдсей подняла руку, приветствуя незнакомца, и обогнула лужайку.
Мужчина тоже махнул рукой в ответ. Линдсей успела заметить только копну русых волос и широкие плечи незнакомца.
— Что случилось с Рэндолфами? — Джеф широко открыл окно и постарался высунуть голову как можно дальше, чтобы посмотреть назад.
— Они просто арендовали коттедж. Кажется, теперь он принадлежит этому человеку и его семье. Может быть, Рэндолфы приедут позже.
— Мне не нравятся Рэндолфы. У них нет сыновей.
— А мне нравятся, — сказала Мэнди. — У них нет мальчишек.
— Возможно, в этом году будут и девочки и мальчики. — Линдсей въехала на дорожку, ведущую к дому. — Но прежде чем выяснить это, мы должны распаковать вещи.
Они выгружали из машины коробку за коробкой. В магазинах острова имелись лишь самые необходимые продукты, поэтому Линдсей привозила много припасов на все лето. Пока дети распаковывали свои вещи, она заполнила морозилку и холодильник, разложила по полкам консервы и продукты.
Семикомнатный коттедж был хорошо проветрен и вычищен и готов принять своих хозяев. Она хорошо поработала и привела все в порядок, когда приезжала сюда несколько недель назад.
— Кто-то был в моей комнате. — Мэнди проскользнула на кухню.
— Ты говоришь, как маленький медвежонок. — Линдсей улыбнулась дочери. — Кто-то сломал твой стул и съел твою кашу.
— Но там действительно кто-то был, мамочка.
— Я там была, когда приезжала раньше. Открывала окна, пылесосила, вытирала пыль.
— Кто-то переложил мою одежду. Шорты теперь лежат в верхнем ящике, а рубашки — в нижнем.
Линдсей попыталась вспомнить, открывала ли она ящик в комнате Мэнди, хотя и не представляла, зачем бы она стала это делать. Мэнди оставила совсем немного прошлым летом — только несколько летних вещичек, которые были ей велики.
— Наверное, ты просто забыла, куда их положила. — Линдсей вытащила банан из коробки, которую разгружала, и протянула Мэнди.
— Ничего я не забыла. Прошлым летом я еще не могла дотянуться до верхнего ящика.
— Ну тогда это я все переложила.
— Но ты же не помнишь точно?
Линдсей не хотелось объяснять дочери, что она все еще страдает от провалов в памяти после того случая.
— Работы было так много. Я торопилась. Вероятно, я все переложила.
— И игры в гостиной тоже? Скрэббл сейчас лежит в самом низу. Это наша любимая игра, и она всегда была сверху.
Линдсей смутно вспоминала, как вытирала пыль с коробок с играми, но не перекладывала их. Делать это было незачем.
— Не стоит волноваться, дорогая. Вот если ты обнаружишь пропажу чего-либо, тогда будет причина для беспокойства.
— К нам кто-то пришел. — Мэнди бросила кожуру от банана в корзинку и побежала к двери.
— Мэнди, подожди. — Линдсей бросилась за ней. Что-то сжалось в груди. Никогда прежде она не боялась ничего на острове. Теперь же существовала масса причин для беспокойства, от вездесущих и назойливых репортеров до пришельцев. — Подожди, я посмотрю, кто это, — сказала Линдсей. Она подошла к окну и отдернула прозрачную занавеску, разглядывая входную дверь. У двери спокойно стоял мужчина, которого они видели на лужайке по пути к дому. — Открой!
Мэнди охотно распахнула дверь.
— Здравствуйте! Вы наш новый сосед?
— Я все лето буду жить в доме на краю дороги. — Он улыбнулся.
— А что случилось с Рэндолфами? Я имею в виду людей, что жили там прошлым летом.
— Мне кажется, они больше не приедут.
— У вас есть дети?
— Мэнди, хватит задавать вопросы! — Линдсей подошла к дочери и опустила руку на ее плечо. — Входите. Я — Линдсей Дэниелс, а это Мэнди… — Она услышала шум позади себя и увидела Джефа. Он тоже был представлен.
— Я — Алден Фицпатрик. — Алден вошел в дом и протянул Линдсей руку. Ее рука утонула в его большой ладони.
— У меня нет знакомых по имени Алден, — сказала Мэнди, когда мужчина протянул руку и ей.
Он поздоровался с Джефом, прежде чем ответил:
— А разве мое имя такое необычное?
— Оно достаточно необычно, чтобы заинтересоваться, — промолвила Линдсей. — Это семейное имя?
Он помедлил с ответом.
— Нет.
— У вас есть дети? — заинтересовался Джеф.
— Мне кажется, вам лучше им ответить, — произнесла Линдсей, любуясь им. Алден Фицпатрик был интересный мужчина. Мимолетное впечатление не подготовило ее к появлению реального человека. Он был высок и широкоплеч, с четкими чертами лица, сильным и упрямым подбородком, явно показывающим необходимость считаться с его обладателем. Густые волнистые волосы отливали бронзой, а глаза светились яркой озерной голубизной. Когда он улыбнулся, его глаза стали еще ярче.
— Дети? Нет.
— О черт. — Мэнди затрясла головой. — А вы собираетесь здесь оставаться на все лето?
— Мэнди! — Линдсей опять притянула к себе малышку. Ее пальцы предупреждающе сжали плечико дочери.
Алден рассмеялся.
— Не сомневаюсь, что тебе хотелось бы с кем-нибудь поиграть?
— А у вас есть собака? — спросил Джеф.
— Нет, боюсь, что нет, — помедлив, ответил Алден.
— Чем мы можем вам помочь, мистер Фицпатрик? — спросила Линдсей.
— Ничем, честно говоря. Я просто хотел познакомиться.
Интересно, так ли это на самом деле? Во время разговора его ясные голубые глаза внимательно осмотрели все вокруг. У него не было ни детей, ни собаки, тем не менее он проводил лето на этом тихом острове на озере Эри, когда большинство мужчин его возраста — по ее мнению, ему где-то чуть больше тридцати — должны усердно заниматься своей карьерой или если уж отдыхать, то либо заниматься гольфом, либо плавать с аквалангом… По натуре она не была подозрительна, но последние недели научили
