— Конечно, но сначала нужно обсохнуть и переодеться.
— А можно нам будет опять сходить к Алдену? — спросил Джеф. — В доме на дереве так здорово! Он большой, в нем есть стол и стулья. Там даже есть полки для вещей.
— С условием, что вы будете возвращаться домой, когда вам сказано. — Бросив взгляд на Стефана, она поняла, что ему не понравились ее слова, но не стала оправдываться. Дети выбрались из машины, и она последовала за ними, не дожидаясь Стефана. Оказавшись внутри, она прямиком отправилась в свою комнату и сняла промокшую одежду. Вытершись насухо, надела юбку и блузку и спустилась вниз.
Она обнаружила Стефана на кухне. Он аккуратно расставлял на столе кружки, четыре ярко расписанные кружки с их именами. Линдсей никогда и не убирала его кружку, как будто всегда ожидала его возвращения.
— Тебе не в чем меня обвинить, — начала она, не дожидаясь его вопросов. — Дети не всегда слушаются. Если бы ты знал их получше, то понял бы.
Он поднял на нее глаза. Выражение его лица не изменилось.
— На кого ты сердишься, Линдсей?
Она не знала, что ответить. Она редко сердилась, и ей было трудно объяснить даже самой себе, что происходит.
— Ты знаешь, я считаю тебя хорошей матерью. В противном случае я не позволил бы детям оставаться с тобой.
— Извини. — Она подошла к стенному шкафу и достала какао.
— Ты расстроилась, увидев меня здесь?
— Ты за мной наблюдаешь!
— Я хотел посмотреть, как вы устроились. Я знал, что, если я предложу свою помощь, ты откажешься.
— Было время, когда я отдала бы все на свете, лишь бы ты приехал сюда!
— Я знаю.
— Алден тоже врач. Он терапевт и будет здесь все лето заниматься какой-то работой.
— Тебе не кажется странным, что он может быть свободным все лето?
— Ты его видел. Он не показался мне бывшим убийцей.
— Но может быть, он из газетчиков?
— Неужели ты считаешь, что я об этом не подумала? — Она поставила какао на стол и глубоко вздохнула. — Прости, я не понимаю, что со мной сегодня творится.
— Ты не рассердишься на меня, если я попробую угадать?
Она покачала головой. Он подошел к ней сзади так близко, что сквозь тонкую шелковую блузку она ощутила тепло его тела.
— Мне кажется, что возвращение сюда, даже если у тебя и была в этом необходимость, вовсе не так просто. Это растревожило твои воспоминания. Не так ли?
— Это так. Но вовсе не те воспоминания, о которых ты думаешь?
— Нет?
Она повернулась. Он был всего в нескольких дюймах, но не отодвинулся.
— Не плохие воспоминания, а хорошие, Стефан. Память о тех редких моментах, когда мы были здесь вместе.
Линдсей следила за выражением лица Стефана. Оно менялось, но менялось так неуловимо. Она не осмеливалась признать, что чувство одиночества, переполнявшее ее совсем недавно, вдруг исчезло, как прекратилась буря снаружи.
Глава 4
Дул сильный ветер. Линдсей стояла у края поля, пристально вглядываясь в видневшийся за ним лес. Ее альбом для эскизов лежал рядом. Это продолжалось уже долго, а на бумаге не появлялось никаких зарисовок.
У нее не возникало ни малейших воспоминаний о ночи, проведенной здесь. Разноцветные огни не тревожили больше ее воображение. Она пристально смотрела на поле, но ей казалось, что она никогда прежде здесь не была. Если здесь произошла встреча с какой-то другой формой жизни, если ее жизнь круто изменилась на этом самом месте, то непременно что-либо должно было показаться знакомым. Но она ничего не чувствовала. Поле было огромным, покрытым зеленой травой, и это было все.
— Разве ты не собираешься рисовать? — спросила Мэнди. — Посмотри, я нарисовала вон то дерево!
Линдсей бросила взгляд на рисунок дочери. Дерево находилось на краю поля и было хорошо видно. Мэнди прекрасно его нарисовала. Плавный изгиб поля, за ним — дерево, склонившееся от порывов ветра. Рисунок, так же как и само поле, вызвал у Линдсей ощущение совершенной пустоты, то же чувство, которое она испытала в первый день пребывания на острове.
— Это очень хорошо, Мэнди. Давай поищем, что бы еще нарисовать. — Она захлопнула свой альбом и постаралась выбросить из головы ту странную майскую ночь.
— Может быть, поищем Джефа?
— У нас еще есть время, — Линдсей посмотрела на часы, — но, наверное, уже пора возвращаться. Дадим ему возможность показать нам, что они с Алденом сделали.
— Я хотела бы им помочь строить забор.
— Я знаю, но Алдену нужен лишь один помощник, а Джеф — старший. Не сомневаюсь, что в следующий раз помогать будешь ты.
На велосипедах они добрались до коттеджа за двадцать минут. Ветер обещал быть теплым, но и день был достаточно приятным, легкий ветерок приносил свежесть с моря, а небольшие облака, проплывавшие в небе, закрывали солнце. Они повернули на дорожку к дому Алдена и оставили велосипеды у дерева. Затем отправились искать Алдена и Джефа.
Изгородь была идеей Джефа с самого начала. Во время одного из посещений домика на дереве Алден сказал Джефу, что он собрался завести огород. Он показал мальчику землю, которую решил вскопать на солнечной стороне лужайки позади дома. Джеф был в таком же восторге, как и Алден. Вместе они сделали грядки и спланировали, что где посадить. Они не знали, что у них выйдет, но это было им все равно. Но как только на грядках стали появляться первые ростки, выяснилось, что огород нуждается в защите от грызунов. Так у Джефа возникла идея построить изгородь, и Алден с восторгом ее поддержал. Казалось, Алден чувствовал, что его присутствие в жизни Джефа сейчас необходимо. Хотя Линдсей все еще не до конца верила объяснениям Алдена, он очень ей нравился, не говоря о том, что Алден был один из самых привлекательных мужчин, которых Линдсей встречала в своей жизни, он был добрым и внимательным к окружающим. Он стал другом Джефа в тот период жизни мальчика, когда ему был необходим пример для подражания. Несмотря на все ее опасения, лучшего друга для Джефа трудно было себе представить… за исключением разве что его собственного отца.
Они обнаружили Джефа и Алдена в доме, где те наслаждались лимонадом. Алден слушал объяснения Джефа, как лучше всего победить в его любимой видеоигре. Когда Линдсей и Мэнди вошли на кухню, он поднялся, приветствуя их улыбкой. Указав Мэнди на стул рядом с собой, он предложил им лимонада.
Они уселись, и под непрекращающуюся болтовню Джефа он наполнил их стаканы. Напиток, предложенный Алденом, не был сладким, и Линдсей с удовольствием наблюдала, как дети стараются не замечать этого. Значит, он действительно им нравился. Напомнив ребятам, что пора возвращаться, так как скоро приедет их отец, она попросила показать ей построенную изгородь.
Изгородь была шедевром из переплетенных деревянных палочек и проволоки, а ворота представляли собой настоящее произведение искусства.
— Джеф, это твоя идея? — спросила Линдсей. — Это прекрасно! — Она вгляделась в рисунок. Деревянные дощечки перекрещивались между собой, создавая сложный рисунок из квадратов и треугольников. Он был необычен. И она отреагировала соответственно. Она была в восторге.
