каминной решетки. В их свете лицо Ферн стало голубым и очень напряженным.
— Заканчивай! — крикнул Рэггинбоун, но она не слушала его, поспешно бросая следующее заклинание вызова, пока силы совсем не покинули ее.
— Дана! — бросила она кличь в пустоту ночи. — Пленница или странница, приди ко мне!
И она появилась — не тем ухоженным телом, что лежало в клинике под присмотром врачей и санитаров, а такой, какой она, должно быть, выглядела на вечеринке — с шиньоном волос и в тонких шифоновых одеяниях. Несмотря на макияж, было видно, какие напуганные у нее глаза. Руками она словно толкала невидимую стену. Сначала она вроде бы не видела того, кто ее призвал, но потом ее взгляд остановился на Ферн, и кончик носа расплющился, как будто она прижалась им к стеклу. Ее губы шевелились беззвучно, но по их движению можно было прочесть слово: _«Помогите…»_
Она исчезла в темноте, а центр круга стал черным, как буря. Вместо нее появилось лицо девушки, прозрачное, как голограмма, чуть светящееся. Ферн в изумлении пробормотала: «Гэйнор?» Предупреждение Рэггинбоуна прозвучало слишком поздно. Гэйнор выскользнула из объятий Уилла и шагнула в круг через разрыв в его границе. На какое–то мгновение ее черты слились с лицом в круге, а потом она исчезла.
Что случилось потом, Ферн помнила смутно: Уилл паниковал, Рэггинбоун увещевал ее, Муунспиттл протестующее верещал. Она больше не рассуждала, а действовала, подчиняясь лишь интуиции.
— Вам придется поддерживать круг, — сказала она Муунспиттлу. — Запечатайте границу. Никого не пропускайте сюда. Если вы удержите заклинание, то я вернусь. — Она не стала ждать возражений или предостережений. Воля ее была сильна, а в голове — пустота. В тот момент у нее не было плана действий, но не было и сомнений или страха.
Она шагнула в круг, сказав: «Энвардо! Я иду следом».
И действительно ушла.
Сначала Гэйнор не поняла, что куда–то перенеслась. Она не помнила, как вошла в круг, — она просто вдруг оказалась в нем. Короткая вспышка света, ощущение падения, вращающийся туннель — а потом падение замедлилось, и вот она уже снова стоит, как стояла. Только здесь в границах круга не зияли бреши. Подняв голову, она увидела, как в открытое окно струится лунный свет. Смешиваясь с волшебным огнем, он слепил так, что ей пришлось даже зажмуриться. Единственное окошко в подвале было маленькое и находилось почти под самым потолком. Оно было заклеено упаковочной бумагой. И тут ей стало по– настоящему страшно. Она огляделась по сторонам, пытаясь рассмотреть, что было за пределами круга, но видела только клубящуюся тьму и огромные черные занавеси, свисающие с высокого свода. Потом она увидела женщину. Высокую женщину в светлом платье, которое переливалось и блестело при каждом ее шаге. Длинные волосы свалявшимся пуком свисали на спину, оголенные руки по белизне были под стать платью. И руки, и платье отливали голубизной магического пламени. Гэйнор подумалось: ее лицо красиво, но напоминает картину сюрреалистов — посмотри на нее под другим углом, и оно покажется тебе отвратительно уродливым.
— Как тебя зовут? — произнесла женщина. Голос ее был мягким и отвратительно сладким, как запах гниения.
Гэйнор не хотелось отвечать, но она чувствовала, что должна это сделать. — Гэйнор.
— Похоже на современное сокращение. Я знавала имя Гвенифер. Как забавно. Так, значит, ты Гвенифер.
— Я не понимаю, о чем это вы.
— Разыгрываешь из себя дурочку? Не важно. Я уже однажды использовала тебя, сделаю это и сейчас. Я так понимаю, ты сейчас сдружилась с Моркадис. Это глупо–и с твоей стороны, и с ее. Где она?
— Я думаю, вне круга…
— Это не ответ. Говори правду — магия обязывает тебя. Где она?
Властность и настойчивость в ее тоне буквально давили и душили Гэйнор; она с трудом ловила ртом воздух. Но, даже задыхаясь, она выдавила все тот же ответ:
— Она… вне… круга…
И тут Моргас поняла, что произошло. Два круга, два заклинания притянули друг друга, будто связанные одной магической нитью.
— Увале! — выкрикнула она, и в горящей кромке крута появились прогалины. Она подняла руку. — Иди ко мне!
Гэйнор почувствовала, что ее тянут к выходу из круга. Она знала, что покидать круг нельзя ни в коем случае, но у нее не было сил противиться приказу. За пределами круга темнота уже не казалась сверхъестественной. Снаружи каменным изваянием застыла лысая кошка. Выражение ее сморщенной мордочки было совершенно зловредным. Не в силах остановить себя, Гэйнор шагнула в комнату.
Внезапный окрик сзади будто разрушил чары:
— Стой! Я приказываю: стой! — Рука схватила ее за запястье и дернула обратно с такой силой, что Гэйнор споткнулась и упала. Цепляясь за руку своего спасителя, она попыталась подняться. За пределами круга Моргас раскачивалась из стороны в сторону, как кобра, готовящаяся к прыжку. Глаза прищурены, рот растянулся, обнажая зубы, жаждущие добычи. Кошка принялась расхаживать взад–вперед вдоль периметра крута, будто пытаясь отыскать слабое место, через которое она сможет проникнуть внутрь.
— А, Моркадис, — тихо сказала ведьма. — Фернанда Моркадис, — уже громче и звонче повторила она.
— Ты искала меня, — сказала Ферн. — Я пришла. — Она еще не могла отдышаться от стремительной телепортации, да еще Гэйнор отчаянно цеплялась за руку.
— Мне нравится твоя подруга, — продолжила Моргас, ее тон стал обманчиво приветливым. — Я знавала ее раньше: ей всегда прощались ее грехи, ведь она такая мягкосердечная и пустоголовая. Такой соблазн для каждого, кто оказывался рядом с ней. Я с удовольствием порасспрошу ее снова.
— Она молода, — изумленно ответила Ферн. — Вы встречались раньше, но мимолетно, во сне.
— Молодость — это иллюзия! — скорчила презрительную мину Моргас. — Я кажусь тебе молодой? Все развивается циклами, возрождается и повторяется, даже дух. Она — Гвенифер, искусительница, нарушающая супружескую верность. Правда, тогда она казалась поизысканнее, но сильно измениться не могла.
— Мир Времени свел тебя с ума, — сказала Ферн. — Ты видишь старых врагов в новых лицах. Я думала, что ты боишься меня.
— Боюсь? — переспросила Моргас шелковым голосом. — О нет, моя прилежная ученица. Ты предала меня и пыталась убить, но это привело лишь к началу моего возрождения. Я когда–то считала, что без _тебя_ не смогу вернуться в мир, и ты действительно вернула меня. Ты сделала меня неуязвимой, бессмертной. У меня есть сила Дара, сила Дерева и сила Реки. Что ты можешь противопоставить мне?…
Ферн становилось страшно. Она знала, что в ее распоряжении всего несколько секунд, чтобы вернуть их назад, в Сохо, и она собрала все силы, напрягла весь свой Дар. Однако интуиция подвела ее: она не знала, что делать и как. Моргас взмахнула рукой и издала странный гортанный звук, крик из тех времен, когда человек еще не владел речью. По ее команде доски под ногами девушек стали трескаться под напором зеленых ростков. Толстые и сильные, они обвились как змеи, вокруг ног девушек, пригвоздив их к полу. Гэйнор с трудом подавила крик. За несколько секунд множество побегов окрутили ее тело, накрепко примотав руки к бокам. Ферн же успела вовремя выдернуть руки из этих хватких объятий.
— Ты попалась! — злорадно воскликнула Моргас. — Я добралась до тебя!
Она подняла руки — и в этот момент что–то появилось прямо из воздуха над головами Ферн и Гэйнор и ударило Моргас в грудь. Оно пролетело с такой силой, что пробило в границе круга брешь, которую уже невозможно было заделать. От удара ведьма пошатнулась, потеряв контроль над заклинанием. Ферн, почувствовав, что змееподобные побеги ослабили хватку, сбросила их и растоптала. Гэйнор последовала ее примеру. Моргас отбилась от нападавшего и теперь стояла, тяжело дыша, в разодранном платье, на котором расплывались красные пятна. Глубокие царапины от когтей медленно затягивались на ее молочно– белой коже. Кровь быстро свернулась и засохла, от ран не осталось и следа.
Нападавший спрыгнул на пол и рычал, присев на задние лапы. Его рыжая шерсть в голубом свете казалась бесцветной. От витавшей вокруг магии она стояла дыбом. Воинственный кошачий вой выдавал
