чем позерства и самоуверенности. Но зато глаза светились умом, и она была по–своему независима.
— Может, все же я сама за себя заплачу? — продолжила она спор.
— Ни за что!
— Ферн говорила, что твое материальное положение сейчас не очень–то…
— Ферн говорила? Мисс Вездесущий Оракул? Вот уж не думал, что ее Дар позволяет ей знать о состоянии моих финансов! Все нормально. На–ка вот, возьми!
Он подтолкнул к ней бокал с пивом. Гэйнор почувствовала себя виноватой за свою бестактность и молча взяла бокал. С террасы, на которой они сидели, открывался вид на Темзу: серое небо отражалось в серой, чуть подернутой серебром реке. Легкий ветерок, доносившийся с набережной, освежал. Гэйнор и Уилл некоторое время молчали. Заговорили они одновременно:
— Столько времени прошло…
— Мне жаль…
Оба замолчали на полуслове. Уилл первым взял себя в руки.
— Почему бы нам не поговорить о погоде? Прекрасная же тема! Мы сможем поговорить, не касаясь неприятных тем.
— Лето в этом году какое–то пасмурное, — охотно поддержала его Гэйнор.
— Настоящее английское лето, — согласился Уилл. — Облачность, временами дожди, графики атмосферного давления скачут, как кенгуру…
— Да уж… Иногда мне кажется, что эти линии можно увидеть в небе, — сказала Гэйнор.
— В этом нет ничего невозможного, — ответил Уилл. — Мы ведь оба знаем, случиться может все что угодно. А уж с нами — особенно. Только я очухался от событий девяносто восьмого года, как судьба опять ошарашила меня. В прошлую пятницу. Особенно хороши были незваные гости…
— Этот урод с губами? — Гэйнор побледнела. — Ферн действительно убила его? — Она неплохо разбиралась в магии и понимала, что существ из иных миров не так просто убить.
— Боюсь, что нет. Рэггинбоун говорит, что это дух стихий… значит, он может возрождаться снова и снова. Очевидно, его привлекает любое колдовство, но лично мне с трудом верится, что Ферн в ближайшее время захочет повторить попытку. Она сильно испугалась, когда ты, едва ступив в магический крут, исчезла. Вообще–то мы все очень испугались, — сказал он мягко.
Гэйнор благоразумно решила никак не реагировать на эту теплоту, неожиданно прозвучавшую в его голосе.
— Тебе не кажется, что она попытается добиться своего в одиночку?
Уилл открыл было рот, собираясь опровергнуть такие домыслы, но тут же захлопнул его, вспомнив о том, как Ферн поступала раньше.
— Надеюсь, нет, — произнес он коротко. — Она же не дура. Должна же она понимать, что бороться с Моргас в одиночку ей не под силу!
— Она понимает, — сказала Гэйнор сурово.
Принесли заказ, и разговор на некоторое время прервался.
— Моргас тебе говорила что–нибудь? — спросил Уилл, вертя в руках вилку.
— О да! Так странно — она разговаривала со мной, как со знакомой. Но она будто знала меня не в лицо, а лишь по имени. Она сказала, что представляла меня иначе. Может, приняла меня за другую? Она называла меня Гвенифер.
— Гиневра, — сказал Уилл. — Гэйнор — это же уменьшительное от Гиневры. Ты не можешь этого не знать.
— Да… Но мне всегда казалось, что это имя мне не подходит. Слишком уж оно высокопарно для меня. — Гэйнор внезапно расхохоталась. — Тебе не кажется, что она приняла меня за Гиневру — супругу короля Артура? Представляешь? Я — королева, роковая женщина! Смешно, да?
— Между прочим, не так уж неправдоподобно, — улыбнулся Уилл.
Его смеющиеся глаза казались особенно синими на загорелом веснушчатом лице. Белокурые, выгоревшие на солнце волосы растрепались и торчали забавными вихрами. Гэйнор внезапно подумала, что морщинки, прочертившие его лоб, — это свидетельство зрелости и пережитых забот, и ее захлестнула нежность к Уиллу, окрасив щеки очаровательным румянцем. Ей расхотелось есть, и грибы с чесноком, которые она так любила, неожиданно показались совершенно невкусными.
— Никогда не видел, как ты краснеешь, — заметил Уилл. — Красней почаще — тебе идет.
— Тебе нравится? Вообще–то для этого редко бывает повод, — сказала она.
— А я слышал другое. Ферн говорила, что мужчины постоянно изливают тебе свои проблемы.
— Да, — Гэйнор ответила раньше, чем подумала, _±-_ но это не заставляет меня краснеть.
Боясь ляпнуть еще что–нибудь, о чем потом пожалеет, она резко сменила тему:
— Впрочем, мы ведь говорили не об этом. Ферн не должна объявлять войну Моргас до тех пор, пока мы не найдем ее слабое место.
— Если оно у нее есть!
— Должно быть! Пророчицы сказали, что все живое может умереть.
— Тоже мне пророчество! Ничего нового они не сообщили, — пробурчал Уилл. — Я бы мог сказать то же самое.
— Неужели? — усмехнулась Гэйнор.
В синих глазах Уилла замерцали колючие льдинки.
— Вопрос, собственно, в том, что мы можем сделать, — сказал он звенящим голосом. — У Ферн есть Дар, но и у нас есть свои сильные стороны! Не могу сейчас точно припомнить твои, но лично я обладаю здравым смыслом. А узнать что–либо можно не только при помощи волшебства.
— Ты имеешь в виду древние рукописи? — сказала Гэйнор. — Я могу поискать что–нибудь о Моргас. Вполне вероятно, что о ней где–нибудь упоминается.
— Древние рукописи, современная литература. Вопросы. Люди. Я сказал Рэггинбоуну, что мы собираем сведения об этом крутом банкире.
Гэйнор пропустила мимо ушей это «мы».
— Я ничего не смыслю в банковском деле, — сказала она. — И ты тоже. Я даже не знакома ни с одним банкиром!
— Знакома, знакома! Каждый человек знает хоть одного банкира. Это один из парадоксов нашего времени. Раньше каждый человек знал хотя бы одного священника, теперь же все водят знакомство с банкирами. Лично я дружу по крайней мере с двумя. Пара моих старых школьных приятелей сейчас вращаются в финансовых сферах. Правда, один из них сидит в тюрьме, но сути дела это не меняет.
— А вот я ни одного не знаю, — настаивала Гэйнор. — Я… вот черт!
Уилл вопросительно взглянул на нее.
— Вообще–то знаю, — призналась Гэйнор. — Просто вылетело из головы. Видимо, вспоминать не хотелось. Это Хью.
— Какой такой Хью? — спросил Уилл. — Ферн, кажется, упоминала о каком–то Хью.
— Хью Фейрбэрн. Женат на подруге, точнее, приятельнице Ферн, Ванессе. Все время плачется, что она его не понимает. Говорит, что любит меня. А я уже дважды отказалась… эээ… понять его.
— Ясно. — Уилл по рассеянности налил в тарелку с картошкой уксус. — Обойдемся без его помощи. Я свяжусь с Адамом. Он отказался вкладывать деньги в мою продюсерскую компанию, так что чувствует себя слегка виноватым и обязанным мне.
— Я не совсем поняла.
— Адам отказался помочь мне, а значит, нарушил верность школьной дружбе, — объяснил Уилл.
— Не подозревала, что ты поддерживаешь связь со своими школьными приятелями.
Уилл решительно отодвинул от себя тарелку с не–тронутбй едой. Гэйнор с угрюмым отвращением разглядывала свои грибы.
— Допивай, и я закажу еще по стаканчику, — предложил Уилл.
Но как только Гэйнор изъявила желание заплатить сама, разговор снова пошел на повышенных тонах.
На рассвете вязкий туман поднялся над землей и поплыл бледными клочками, скрывая от глаз поместье Рокби. Виден был лишь фундамент здания, поросший мхом и травой, да торчавшие из крыши трубы
