Если он пользуется чем-то в этом роде, ему все время нужно быть рядом с домом. Для большего радиуса передачи понадобится более сложное оборудование – громоздкая аппаратура, которую не так-то просто замаскировать.
– То есть сейчас наш объект может сидеть в фургоне где-нибудь неподалеку от дома Крэнморов?
– Пожалуйста, только не говори, что тут же отправишь патрульные машины прочесывать окрестности! – сказала Дарби. – Если похититель увидит, что полиция останавливает и проверяет каждую машину, то постарается как можно быстрее отсюда смыться. И вполне может запаниковать и убить Кэрол.
– План заманчивый, не спорю, но слишком уж рискованный – тут ты права. Я все пытаюсь придумать, как можно использовать эту информацию в свою пользу.
– Думаешь, как загнать его в угол?
– Судя по тому,
– Для начала нужно выяснить частоту наших прослушивающих устройств. Затем установить блок-посты на дорогах, чтобы отрезать ему пути к бегству. Мы с Купом в одной из комнат обсуждаем какую-нибудь вымышленную улику, а ты тем временем определяешь частоту «жучка».
– План действительно неплохой. Если бы не определение частоты… У нас нет соответствующей аппаратуры.
– Зато она есть у федералов. Они приедут, определят частоту, на которой работают приборы, и тогда мы уже сможем что-то предпринимать. Наша задача – ускорить этот процесс Я более чем уверена, что «жучки» работают на батарейках. Не сегодня-завтра они могут «сесть».
Банвиль с отсутствующим видом смотрел в окно на людей, входящих в закусочную. У него на лице, как обычно, не отражалось ровным счетом ничего. Любое чувство – от удивления до печали – тщательно пряталось под одну и ту же непроницаемую маску, которую он носил не снимая.
– Сегодня утром какой-то репортер из «Геральд» попросил меня прокомментировать связь между Кэрол Крэнмор и пропавшей без вести женщиной по имени Терри Мастранжело.
– О Господи!
– Вот и я о том же. Теперь, плюс ко всему, возникла проблема утечки информации. – Он пристально смотрел на нее. – Кому ты говорила о Терри Мастранжело?
– Всем в лаборатории, – ответила Дарби. – А ты?
– Я постарался ограничить доступ к информации, предоставив ее только нескольким людям. Основная проблема поиска пропавших, особенно в деле такого масштаба, в создаваемом им духе конкуренции. Репортеры из кожи вон лезут, чтобы сделать сенсацию, и охотно платят за любую закрытую информацию. Ты даже представить не можешь, какие суммы они предлагают.
– К тебе уже подходили с подобным предложением?
– Подходили. Но не ко мне. Они чуют таких людей. У нас в отделе полно ребят, которым не помешали бы лишние деньги на выплату алиментов или которые положили глаз на новенькую тачку. Кто в лаборатории знает о «жучках»?
– Пока только мы с Купом.
– Больше и не надо.
– Шеф требует, чтобы я держала его в курсе событий, – сказала Дарби. – Ты ставишь меня в неудобное положение.
– Скажем ему, что это я нашел «жучки». А ты об этом понятия не имела.
– А как быть с репортером? Может, «слить» ему информацию, что криминалистическая лаборатория планирует тщательно осмотреть дом, скажем, завтра вечером в поисках каких-то важных улик? Тогда он точно будет слушать.
– У меня были аналогичные мысли на этот счет. Сейчас мне нужно отойти и сделать пару звонков. Я вернусь, как только закончу с этим. Ты поедешь назад в дом?
– Я возьму с собой кофе и пройдусь пешком. На свежем воздухе лучше думается.
Телефон Дарби зазвонил, когда она стояла в очереди за кофе. Звонил Лиланд.
– Сегодня в час ночи пришел результат запроса по AFIS. Отпечатки Джейн Доу удалось идентифицировать. Ее зовут Рэйчел Свенсон. Она из Дюрхэма, Нью-Хэмпшир. Ей было двадцать три, когда она пропала.
– Как долго она числится в розыске?
– Почти пять лет. У меня пока только приблизительные данные. Подробности будут позже. Удалось что- то найти в доме?
– Там все чисто. – Дарби не хотелось лгать Лиланду, но это было расследование Банвиля и ему решать, по каким правилам играть.
– Я нашел Нила Джозефа и попросил поднять информацию по этому делу, посмотреть, что зарегистрировано в NCIC.[18] Я разговаривал с сотрудником гослаборатории в Нью-Хэмпшире. Они пришлют нам факс с уликами, которые проходили у них по этому делу.
– Бегу, лечу, мчусь!
Глава 28
К вечеру Дарби знала практически все об обстоятельствах исчезновения Рэйчел Свенсон.
В новогоднюю ночь две тысячи первого года двадцатитрехлетняя Рэйчел Свенсон попрощалась с близкими друзьями из Нэшуа, Нью-Хэмпшир, и отправилась в Дюрхэм, который находился в часе езды, в дом, куда она совсем недавно переехала со своим парнем, Чадом Бернштейном. Он не смог поехать с ней на вечеринку, потому что плохо себя чувствовал. Лиза Дингл, соседка Рэйчел, как раз возвращалась домой после празднования Нового года, когда увидела, как Рэйчел на своей «Хонде-Аккорд» подъезжает к дому. Дело было в два часа ночи. Рэйчел завернула к соседке и зашла к себе в дом через «черный» ход.
Спустя час Дингл, страдающая бессонницей, читала лежа в постели, когда услышала звук заводящейся машины. Она оторвалась от книги и увидела черный БМВ Чада Бернштейна, выезжающий с дорожки.
Через пять дней, когда Лиза Дингл узнала, что и Бернштейн, и его девушка пропали без вести, то позвонила в полицию.
Под подозрение полиции попал сам Бернштейн. Тридцатишестилетний программист уже был однажды женат. Его бывшая жена с удовольствием рассказала полиции, каким он был садистом. Что муж поднимает руку на женщин, она знала не понаслышке. Полиция, кстати, тоже об этом знала. Бывшая жена трижды вызывала службу 911 на семейные скандалы. Во время последней ссоры Чад схватился за нож и угрожал убить ее.
По делам службы Бернштейн много разъезжал по стране. Три раза в год он посещал филиал их фирмы в Лондоне. При обыске в доме обнаружить его паспорт не удалось. БМВ тогда так и не нашли.
В четверть первого из нью-хемпширской гослаборатории пришел перечень улик по этому делу. Следов взлома обнаружено не было, зато на клумбе под окном с тыльной стороны дома был обнаружен отпечаток подошвы – мужской ботинок одиннадцатого размера. Был сделан слепок следа, и судебный эксперт, с которым разговаривала Дарби, пообещал сегодня же переслать заключение.
– Итак, вместо того чтобы застрелить Чада Бернштейна, наш парень его похищает, – сказал Куп Дарби. Они вышли на пробежку в Паблик-гарден, решив воспользоваться неожиданно теплой погодой, чтобы «проветрить мозги». – Вопрос дня: почему?
– Так сложнее отследить схему действий, – предположила Дарби. – К тому же этот парень достаточно сообразителен, чтобы похищать женщин из разных штатов. Поэтому когда детектив начинает искать аналогичные случаи через NCIC или VTCAP, то не находит между ними ничего общего, кроме факта пропажи женщины, так?
– И при каждом преступлении он вносит изменения в схему. Терри Мастранжело похитили перед ее домом. Рэйчел Свенсон схватили, когда она пришла домой, и увезли вместе с ее парнем в неизвестном направлении. А теперь он проникает в дом к Кэрол Крэнмор, стреляет в парня, а ее опять-таки увозит.
– Если бы Рэйчел Свенсон не убежала, у нас не было бы ни малейшего шанса раскрыть это дело.
– Знаешь, о чем я сейчас думаю? Сколько это все уже продолжается?
– Лет пять, как минимум, – сказала Дарби. – Теперь нужно выяснить, зачем ему все эти женщины. Надеюсь, кровь из дома удастся идентифицировать по CODIS.
– Я все бьюсь над буквами, которые ты нашла у Рэйчел Свенсон на запястье. Картинка пока не
