складывается. Подкинь свежую мысль, а?
– Есть только несвежая. Я по-прежнему думаю, что буквами обозначен путь к чему-то.
Они пробежали по ступенькам лестницы, ведущей к мосту, мимо которого проплывали лодки. Дарби пришлось постараться, чтобы не отстать.
Спустя двадцать минут она резко затормозила у тележки с хот-догами.
– Я умру, если сейчас же не поем, – простонала она. – Будешь что-нибудь?
– Пожалуй, возьму воды.
Пока она заказывала чили-дог, Куп успел пообщаться с девушкой в облегающих лосинах. Дарби заметила еще двух одетых в деловые костюмы женщин, из числа обедающих в парке, которые с неприкрытым интересом рассматривали Купа. Дарби представила себе похитителя Кэрол, который тоже мог прийти в парк, устроиться на скамейке и выбирать себе жертву.
Но было ли все так на самом деле? Дарби очень надеялась, что выбор не был случайным. И что у всех трех женщин было что-то общее – то, что привлекло внимание похитителя.
Дарби протянула Купу воду. Через минуту он присел рядом с ней на скамейку, стоявшую как раз напротив разбитой у фонтана клумбы.
– Знаешь, чего не хватает этому хот-догу? – спросила Дарби.
– Настоящего мяса?
– Нет, «Фритос».
– Гляжу, как ты питаешься всякой дрянью, и удивляюсь, что ты еще не наела себе необъятный зад.
– Как всегда, ты прав, Куп! Было бы лучше, если бы я питалась одними листьями салата, как твоя бывшая девушка. Было просто замечательно, когда она потеряла сознание на рождественской вечеринке.
– Я разрешил ей в честь праздника побаловать себя стеблями сельдерея, приправленными «ранчо».
– Нет, правда, тебя не смущает собственная несерьезность?
– Да я ночами лью слезы в подушку.
Куп закрыл глаза и откинулся на скамейке, вбирая последние лучи заходящего солнца.
Дарби покачала головой. Она сложила пакет и отнесла его в ближайшую урну.
– Извините, – обратилась к ней привлекательная блондинка, с которой Куп недавно так упоенно общался. – Не сочтите за наглость… Молодой человек, который сидит рядом с вами, ваш парень?
– Мы встречались, пока он не признался в своей тайной слабости к мужчинам, – ответила Дарби, невозмутимо жуя хот-дог.
– Ну почему если парень симпатичный, то обязательно гей?!
– Все, что ни делается, к лучшему. Мужик из него все равно никакой. Его зовут Джексон Купер, живет в Чарльстоне. Не забудьте предупредить своих подруг.
Куп пристально наблюдал за Дарби.
– О чем вы говорили?
– Она спрашивала, как добраться в Чире.
– Дарби, ты же выросла в Бэлхеме?
– К сожалению, да.
– А ты помнишь «Лето страха»?
Она кивнула.
– Тем летом по вине Виктора Грэйди пропало шесть женщин.
– Одна из жертв была из Чарльстона, девушка по имени Памела Дрискол, – сказал Куп. – Она дружила с моей сестрой Ким. Однажды они пошли на вечеринку, а по дороге домой Пэм исчезла. Пэм была… Она была просто хорошим человеком. Очень робкой и застенчивой. Когда она смеялась, то всегда прикрывала рот, потому что стеснялась своего неправильного прикуса. Всякий раз, бывая у нас в гостях, она приносила мне шоколадные конфеты. Я до сих пор помню, как они сидели с сестрой в спальне, слушали записи «Дюран- Дюран» и вздыхали по Симону ЛеБону.
– А мне больше нравился бас-гитарист.
– Лично мне он ничего не сделал. – Лицо Купа неожиданно стало очень серьезным. – Когда Пэм пропала, по городу пошли слухи, что в округе завелся маньяк. У матери на этой почве началась паранойя – она даже моих сестер заставила перебраться на второй этаж. Она хотела провести сигнализацию, но тогда нам это было не по карману, поэтому она заставила моего старика поменять все замки и поставить дополнительные задвижки. По ночам я, бывало, просыпался от шума – это мама бродила внизу и проверяла, надежно ли заперты окна и двери. Моим сестрам было запрещено в одиночку выходить из дома. После случая с Пэм в Чарльстоне ввели комендантский час.
Куп вытер пот с лица.
– А в Бэлхеме кто-нибудь пострадал от рук Виктора Грэйди?
– Двое, – сказала Дарби. – Мелани Круз и Стэйси Стивенс.
– Ты их знала?
– Мы вместе ходили в школу. А Мелани была моей лучшей подругой.
– Тогда ты меня поймешь, – сказал Куп. – Наш с тобой случай напоминает мне то самое «Лето страха».
Они побежали в участок принять душ. Дарби как раз сушила волосы, когда зазвонил ее сотовый. Звонила доктор Хэскок из «Масс Дженерал». Разобрать, что она говорит, было сложно, потому что на заднем плане кто-то громко кричал.
– Что вы сказали? – переспросила Дарби.
– Я говорю, Джейн Доу только что проснулась. И зовет кого-то по имени Терри.
Глава 29
Дарби с облегчением отметила появление еще двух полицейских, дежуривших у входа в отделение интенсивной терапии.
Док ожидает вас внутри, – сказал круглолицый и как-то криво ухмыльнулся. – Вам это должно понравиться.
Дарби гадала, что бы это могло значить, пока не увидела высокого лысеющего мужчину, подпирающего стену неподалеку от палаты Рэйчел Свенсон. Он беседовал о чем-то с доктором Хэскок. Мужчину звали Томасом Ломборгом. Он был заведующим отделением психиатрии и автором ряда научно-популярных книг о криминальных наклонностях в поведении.
– Черт! – выругался Куп, хлопая себя по карманам.
– Что-то не так?
– Я забыл дома средство от напыщенных кретинов.
– Веди себя хорошо.
Дарби вздрогнула от вопля, донесшегося из противоположного конца коридора:
Присутствующие представились. Первым заговорил Ломборг:
– Я дал Джейн Доу щадящее успокоительное, чтобы хоть как-то ее утихомирить. Но как слышите, толку от этого немного. Мы с доктором Хэскок пришли к обоюдному согласию, что давать нейролептические препараты в ее состоянии опасно. Я бы вообще воздержался что-либо назначать, пока не исследую ее психическое состояние. Доктор Хэскок сообщила мне, что Джейн Доу принимает вас за женщину по имени Терри?
– По крайней мере, так было прошлой ночью, когда я нашла ее там, под верандой, – сказала Дарби.
– Вы уверены, что Терри – не плод ее фантазии?
– Да, такая женщина действительно существует. Я не могу вдаваться в подробности, но Терри и Джейн Доу были знакомы продолжительное время.
– Не могли бы вы обрисовать в общих чертах их взаимоотношения? Это поможет поставить более точный диагноз и назначить курс лечения.
– Они подруги по несчастью, – сказала Дарби.
