– И что он там с ними делает?
– Понятия не имею.
– Какие-то половые извращения?
– У нас нет доказательств этого. Но в подобного рода делах без половых извращений, как правило, не обходится. Банвиль рассказывал вам об уликах, которые мы нашли в доме?
Эван кивнул.
– В нашей лаборатории до сих пор исследуют тот фрагмент краски.
– Вы как будто совсем не удивились, узнав о посылке от похитителя Кэрол.
– Он пытается взять ситуацию под контроль. Многие психопаты, если их припереть к стенке, так поступают.
– Так вот за кого вы принимаете нашего похитителя – за психопата!
– Сложно сказать, кто он на самом деле, – ответил Эван. – Я не любитель навешивать ярлыки.
– А я-то думала, вы там все специалисты по части ярлыков и аббревиатур. Одни только APIS и CODIS чего стоят.
Эван усмехнулся.
– Не существует ярлыков на все случаи жизни, как и на все модели поведения. Тебе никогда не приходило в голову, что этот человек может похищать женщин исключительно из любви к самому процессу?
– В основе любого поведения лежит мотивирующий фактор. Ничего не делается беспричинно.
– Почему ты вдруг заинтересовалась этим вопросом?
– Вы пытаетесь меня анализировать, специальный агент Мэннинг?
– Ты уходишь от ответа.
– Еще в школе я прослушала курс по криминальной психологии. Меня это очень заинтересовало.
– Банвиль говорил, что ты собиралась получать докторскую степень по криминальной психологии.
– Я ее пока не получила, – сказала Дарби. – У меня еще не готова докторская диссертация.
– И чему она посвящена?
– Мне нужно выбрать какое-нибудь дело и проанализировать его.
– Поэтому ты выбрала дело Грэйди!
– Вот только не знаю, как к нему подступиться.
– А в чем проблема?
– В деле есть кое-какие пробелы, – сказала Дарби. – Риггерс, детектив, который работал по этому делу, в своих записях не стал вдаваться в детали.
– Я почему-то не удивлен. Этот парень был не просто идиотом, а ленивым идиотом. Расскажи, что тебе известно, и я попытаюсь восполнить недостающую информацию.
– Я просмотрела файлы с уликами: пропитанная хлороформом тряпка, которую Грэйди выбросил прямо за моим домом, и синие ворсинки в спальне у двери. Кроме того, я читала копию заключения экспертизы, сделанной в лаборатории ФБР. Я знаю, что им удалось определить производителя ткани. Это позволило сузить поиск до автомагазинов в Массачусетсе, штат Нью-Хэмпшир, и на Роуд Айленд. Синие ворсинки походили на волокна ткани, которая шла на изготовление рабочих комбинезонов. В таких комбинезонах ходили работники автомагазина в Северном Андоувере. В этом же магазине работал Виктор Грэйди.
– Нам все это стало известно только после смерти Грэйди.
– Я читала об этом, – сказала Дарби. – И читала об уголовном прошлом Грэйди. За ним числятся две попытки изнасилования.
– Верно.
– В деле было написано, что в круг подозреваемых входило около дюжины людей. Почему Риггерс все- таки остановился на Грэйди?
– Поступил звонок на «горячую линию», звонивший дал наводку на Грэйди. Звонил постоянный клиент автомастерской, в которой работал Грэйди, с сообщением, что видел нитку жемчуга на дне машины Грэйди. На жемчуге обнаружили следы крови.
– Но почему он позвонил не в полицию, а по телефону «горячей линии»?
– Потому что на одной из пропавших женщин, Таре Харди, в день исчезновения был розовый свитер с надетой поверх ниткой жемчуга, – пояснил Эван. – Ее фотография неделями не сходила с газетных страниц. Ее постоянно показывали по телевизору. Звонивший думал, что жемчуг в машине мог принадлежать ей. Звонившие обрывали телефоны «горячей линии». Каждому хотелось получить вознаграждение.
– И что же случилось потом?
– Риггерс решил поиграть в героя и отправился в дом Грэйди. Он обнаружил там одежду нескольких пропавших женщин и ушел, чтобы позже вернуться с ордером на обыск. Но тут возникла небольшая загвоздка: один из соседей Грэйди видел, как Риггерс проник в дом.
– Сделав тем самым найденные улики недействительными.
– Если бы он с самого начала играл по правилам, мы бы успели взять Грэйди до того, как он наложил на себя руки.
– Вам его самоубийство не показалось странным?
– Только поначалу. Позже мы выяснили, что у него наследственное психическое заболевание. Его мать страдала раздвоением личности. Его дед, если не ошибаюсь, тоже совершил самоубийство.
– В деле есть соответствующие записи.
– Я думаю, что визит Риггерса изрядно потрепал нервы Грэйди. В день, когда было совершено самоубийство, мы пришли в автомастерскую, где он работал, с ордером на обыск. Я думаю, он почувствовал, что кольцо сжимается все плотнее, и решил таким образом избежать расплаты.
– Из материалов дела я поняла, что Риггерсу очень не понравился пожар, – сказала Дарби. – Он считал, что кто-то убил Грэйди, а потом поджег дом, чтобы замести следы.
– Пожар и у меня вызвал кое-какие подозрения. Но больше всего мне не понравилось оружие, из которого Грэйди застрелился, – «двадцать второй».
– Не поняла.
– Обычно копы расценивают «двадцать второй» как смертельную «игрушку». Ты когда-нибудь слышала звук выстрела из него? Еле слышный хлопок – и все. Даже если кто-то пробрался в дом Грэйди и застрелил его, соседи за включенными телевизорами и радиоприемниками ничего бы не услышали. Ходили слухи, что Грэйди сначала оглушили. Думаю, тебе это известно.
– Нет.
– Я был возле дома Грэйди в ночь, когда начался пожар, – сказал Эван. – Я наблюдал за домом. Если бы там был кто-то посторонний, я бы заметил.
Дарби довелось однажды видеть дом Грэйди. Спустя месяц после возвращения домой она в одиночку наведалась туда. Она надеялась, что черный от копоти «скелет» дома поможет ей избавиться от ночных кошмаров. Но не тут-то было.
– Пожалуйста, ответьте мне на один вопрос, – попросила Дарби.
– Ты хочешь знать, был ли голос Мелани Круз на какой-то из этих кассет?
– Записи были направлены в лабораторию ФБР на экспертизу. Никто не потрудился переслать копии в полицию Бостона.
– Пламя значительно повредило, а то и вовсе уничтожило большую часть кассет. Потребовались месяцы, чтобы их восстановить. Мы попросили семьи потерпевших предоставить записи-образцы с голосами жертв, чтобы было с чем сравнивать. Из-за качества кассет наш эксперт не берется утверждать точно, но с большой долей уверенности предполагает, что голос на кассете вполне мог принадлежать Мелани Круз. Родители его мнение не разделяют.
– Они слушали запись?
– Да, они настояли на этом. Я дал им прослушать отрывок, где Мелани… звала на помощь. Мать «вырубила» магнитофон и заявила, что это не ее дочь. Она твердила, что ее дочь жива и мы обязаны ее отыскать.
У Дарби перед глазами снова всплыла картина, как миссис Круз, повернувшись спиной к ветру, прижимает к груди плакаты с фотографией Мел, стараясь уберечь их от непогоды.
– Мел что-нибудь говорила на кассете?
