— Мистер Эбден, если так, может быть, вы вызовете своего первого свидетеля?
Эбден встал; вид у него был уже не такой уверенный, как раньше.
— Ваша честь, в связи с этими необычными обстоятельствами я хотел бы попросить перерыва в судебном заседании.
— Возражаю, ваша честь, — воскликнул Флетчер, поднимаясь со своего места. — У штата было несколько месяцев на подготовку дела. И после этого обвинение не может выставить ни единого свидетеля?
— Так ли обстоит дело, мистер Эбден? Вы не можете вызвать своего первого свидетеля?
— Да, ваша честь. Наш первый свидетель — это мистер Дон Калвер, начальник полиции, и мы не хотели бы отрывать его от выполнения важных обязанностей, если это не совершенно необходимо.
Флетчер вскочил на ноги.
— Но это совершенно необходимо, ваша честь. Он — начальник полиции, а это — процесс по обвинению в убийстве, и я прошу прекратить дело на том основании, что суд не может выслушать показания полиции.
— Недурная попытка, мистер Давенпорт, — сказал судья. — Но она не увенчается успехом. Мистер Эбден, я выполню вашу просьбу о перерыве. Судебное заседание продолжится после обеда, и если начальник полиции к тому времени не сможет присутствовать, я сочту его показания недопустимыми.
Эбден кивнул, не в силах скрыть своего замешательства.
— Всем встать! — объявил судебный секретарь, а судья Кравиц, прежде чем встать и выйти, взглянул на часы.
— Первый раунд мы, кажется, выиграли, — заметил Том, когда команда обвинения вышла из зала.
— Возможно, — сказал Флетчер. — Но мне не нужна пиррова победа, мне нужно выиграть решающую битву.
Нату было невмочь болтаться без дела, и он вернулся в зал суда задолго до того, как окончился обеденный перерыв. Он посмотрел на стол обвинения: Ричард Эбден тоже уже был на своём месте. Но понял ли он, почему Флетчер сделал этот смелый ход? Во время перерыва Флетчер объяснил Нату, что его единственная надежда на выигрыш дела заключается в том, чтобы бросить тень на показания Ребекки Эллиот, и, следовательно, надо не позволить ей расслабиться ни на минуту. После предупреждения судьи Эбден будет настаивать, чтобы она всё время ждала в коридоре — может быть, несколько дней подряд, пока её в конце концов не вызовут.
Флетчер занял своё место рядом с Натом за несколько минут до возобновления судебного заседания и сказал ему:
— Начальник полиции в коридоре сердито ходит взад и вперёд, а миссис Эллиот сидит одна в уголке и грызёт ногти. Я постараюсь добиться того, чтобы она просидела там несколько дней.
Судебный секретарь объявил:
— Всем встать! Судья Кравиц председательствует на судебном заседании.
— Добрый день! — сказал судья и, обратившись к обвинителю, добавил: — Вы готовы вызвать свидетеля, мистер Эбден?
— Да, ваша честь. Штат вызывает начальника полиции Дона Калвера.
Дон Калвер занял место на свидетельской площадке и принёс присягу.
— Мистер Калвер, пожалуйста, сообщите присяжным свою нынешнюю должность.
— Я — начальник полиции города Хартфорда.
— Как давно вы занимаете этот пост?
— Немногим более четырнадцати лет.
— А как давно вы служите в полиции?
— Последние тридцать шесть лет.
— Следовательно, можно предположить, что у вас большой опыт в расследовании дел об убийствах?
— Думаю, что да, — сказал Калвер.
— Вы когда-нибудь общались с обвиняемым?
— Да, несколько раз.
— Он задаёт ему некоторые вопросы, которые я хотел задать, — прошептал Флетчер Нату. — Но я не могу понять, зачем.
— У вас сложилось своё мнение об этом человеке? — спросил мистер Эбден начальника полиции.
— Да. Он — достойный, законопослушный гражданин, который до того, как он убил…
— Ваша честь, я возражаю, — сказал Флетчер, вставая. — Это дело присяжных, а не начальника полиции — установить, кто убил мистера Эллиота. Мы пока живём не в полицейском государстве.
— Возражение принято, — сказал судья.
— Видите ли, я могу сказать, что до того, как всё это случилось, я бы за него голосовал.
В зале раздался смех.
— Значит, вы, должно быть, несколько сомневаетесь в том, что такой достойный гражданин был способен на убийство?
— Вовсе нет, мистер Эбден, — ответил начальник полиции, — убийцы — это не какие-нибудь заурядные преступники.
— Вы можете объяснить, что вы имеете в виду?
— Конечно, — сказал Калвер. — Обычно человек совершает убийство у себя дома: он убивает кого-то из членов своей семьи, и часто это — человек, который не только до того не совершал никаких преступлений, но, возможно, и потом не совершит. Когда такой человек — под арестом, с ним легче ладить, чем с мелким взломщиком.
— Вы считаете, что мистер Картрайт относится к этой категории?
— Я возражаю, — сказал Флетчер, не вставая. — Как может начальник полиции знать ответ на этот вопрос?
— Потому что я имел дело с убийцами последние тридцать шесть лет, — ответил Калвер.
— Вычеркните это из протокола, — велел судья. — Опыт, конечно, много значит, но присяжные должны, в конце концов, принять решение только на основании фактов данного конкретного дела.
— Тогда перейдём к фактам данного конкретного дела, — сказал прокурор. — Как вы оказались причастным к этому делу, мистер Калвер?
— Ночью 12 мая миссис Эллиот позвонила мне домой.
— Позвонила вам домой? Вы с ней лично знакомы?
— Нет, но все кандидаты на общественную должность могут связаться со мной непосредственнно. Им часто угрожают — или им
— Когда миссис Эллиот вам позвонила, вы записали её точные слова?
— Да, — подтвердил начальник полиции. — Она была в истерике и громко кричала. Я помню, что держал трубку на расстоянии от уха, и всё-таки моя жена проснулась. — В зале снова раздались смешки, и Калвер подождал, пока они утихнут. — Я записал её точные слова в блокноте, который обычно держу возле телефона.
Он открыл блокнот.
— Допустимое ли это свидетельство? — спросил Флетчер, встав.
— Это показание — в числе согласованных документов обвинения, ваша честь, — вмешался Эбден, — как мистер Давенпорт, безусловно, знает. У него было несколько недель, чтобы обдумать уместность этого показания, равно как и его значение.
Судья кивнул Калверу.
— Продолжайте, — сказал он, а Флетчер снова сел.
— «Моего мужа застрелили у него в кабинете; приезжайте как можно скорее», — прочёл начальник
