растениями.
— О Боже! — снова сказал Нат. На этот раз отец упрекнул его.
— Извини, папа, но Том никогда не упоминал, что он живёт во дворце.
— Почему он должен был об этом упоминать? Ведь это — всё, что он когда-либо знал. Кстати, он — твой лучший друг не потому, что живёт в таком доме, и если бы он считал необходимым произвести на тебя впечатление, то давно бы уже об этом сказал. Ты знаешь, чем занимается его отец? Он зарабатывает явно не продажей страховых полисов.
— Кажется, он — банкир.
— Да, конечно, Том Рассел; «Банк Рассела», — сказал Майкл, подруливая к подъезду.
Том ожидал их у входа.
— Добрый день, сэр, как поживаете? — спросил он, открывая дверцу со стороны водителя.
— Спасибо, Том, хорошо, — ответил Майкл Картрайт, пока его сын выходил из машины, держа в руке маленький потёртый чемоданчик с инициалами «М. К.» над замком.
— Не хотите ли с нами выпить, сэр?
— Я бы с удовольствием, — сказал отец Ната, — но моя жена ждёт меня к ужину, так что мне нужно ехать.
Когда его отец уехал обратно в Кромвель, Нат увидел, что на верхней ступеньке лестницы стоит дворецкий. Он предложил взять у Ната чемоданчик, но Нат понёс его сам. По роскошной полукруглой лестнице их повели на второй этаж, где Нату показали его спальню. У родителей Ната была только одна спальня для гостей; а в этом доме она служила бы чуланчиком. Когда дворецкий ушёл, Том сказал:
— Как распакуешь вещи, спускайся вниз познакомиться с моей мамой. Мы будем на кухне.
Нат сел на край кровати, с болью понимая, что он никогда не сможет пригласить Тома погостить у себя.
За три минуты Нат распаковал чемоданчик, в котором были только две рубашки, пара запасных брюк и галстук. Он осмотрел ванную комнату и попрыгал на кровати. Матрац так чудесно пружинил! Прождав ещё две минуты, он вышел из комнаты и сошёл вниз по широкой лестнице, думая о том, как ему найти кухню. Внизу у лестницы ждал дворецкий, который повел Ната подлинному коридору. Нат пытался бросать взгляд во все комнаты по дороге.
— Привет! — сказал Том. — Твоя спальня в порядке?
— В полном порядке, — ответил Нат, понимая, что в словах его друга нет никакого сарказма.
— Мама, это Нат. Он — самый умный мальчик у нас в классе — чертовски умный!
— Том, пожалуйста, не ругайся, — сказала миссис Рассел. — Здравствуй, Нат. Приятно с тобой познакомиться.
— Добрый вечер, миссис Рассел, мне тоже приятно. Какой у вас прекрасный дом!
— Спасибо, Нат, мы рады, что ты проведёшь у нас несколько дней. Хочешь кока-колы?
— Да, пожалуйста.
Горничная в переднике и наколке подошла к холодильнику, достала кока-колу и добавила лёд.
— Спасибо, — повторил Нат, глядя на горничную, которая вернулась к раковине и продолжала чистить картошку. Он подумал о своей матери. Она тоже чистит картошку, но только после целого дня работы в школе.
— Хочешь, я покажу тебе участок? — спросил Том.
— Давай, — ответил Нат. — Но сначала можно я позвоню по телефону?
— Нет нужды, Диана уже звонила.
— Уже звонила?
— Да, она позвонила сегодня утром и спросила, когда ты приедешь. Она попросила меня не говорить тебе о её звонке, так что, наверно, она тобой интересуется.
— Лучше я сейчас же ей позвоню.
— Нет, это — худшее, что ты можешь сделать.
— Но я обещал позвонить.
— Знаю, но лучше мы сначала обойдём участок.
Когда мать Флетчера довезла его до дома Гейтсов в восточном Хартфорде, дверь открыл Джимми.
— Не забудь всегда обращаться к мистеру Гейтсу «сенатор» или «сэр».
— Да, мама.
— И старайся не задавать слишком много вопросов.
— Конечно, мама.
— Помни, что разговор двух людей состоит из пятидесяти процентов говорения и пятидесяти процентов слушания.
— Да, мама.
— Здравствуйте, миссис Давенпорт, как поживаете? — спросил Джимми, открывая дверь.
— Очень хорошо, Джимми, спасибо. А ты?
— Отлично. Сейчас папа и мама — на каком-то мероприятии, но хотите, я приготовлю для вас чашку чая?
— Нет, спасибо. Мне нужно вернуться на заседание больничного треста, но не забудьте передать родителям мои наилучшие пожелания.
Джимми понёс один из двух чемоданов Флетчера наверх в свободную комнату.
— Моя комната будет рядом, — сказал он. — Это значит, что у нас будет общая ванная комната.
Флетчер поставил второй чемодан на кровать и начал разглядывать картины на стенах — гравюры, изображающие Гражданскую войну,[12] — на случай, если в гости к сенатору приедет южанин, который забыл, кто победил в этой войне. Глядя на эти гравюры, Джимми вспомнил, что нужно спросить Флетчера, закончил ли он своё сочинение о президенте Линкольне.
— Да, ты нашёл номер телефона Дианы?
— Я сделал лучше. Я узнал, в какое кафе Диана ходит почти каждый день. Так что мы можем туда зайти, как бы невзначай, часов в пять. А если её там не будет, папа пригласил её родителей на приём в Капитолий на завтрашний вечер.
— Но они могут не прийти.
— Я уже просмотрел список гостей. Они согласились.
Флетчер неожиданно вспомнил об услуге, которую он обещал оказать сенатору.
— Ты полностью сделал своё домашнее задание?
— Ещё даже не начал, — признался Джимми.
— Джимми, если в конце семестра ты не получишь проходного балла, тебя оставят на испытательный срок, и тогда я ничем не смогу тебе помочь.
— Знаю, но ещё я знаю, какую сделку ты заключил с моим отцом.
— Да, и я хочу выполнить то, что обещал, так что мы начинаем работать завтра с утра. Мы будем заниматься по два часа каждое утро.
— Слушаюсь, сэр, — сказал Джимми, становясь по стойке «смирно». — Но прежде чем думать о завтрашнем дне, тебе, наверно, нужно переодеться.
У Флетчера было полдюжины рубашек и две пары запасных брюк, но он понятия не имел, как ему одеться на своё первое свидание. Он хотел уже было попросить совета у своего друга, когда Джимми сказал:
— Когда распакуешь свои вещи, спустись вниз в гостиную. Ванная — в конце коридора.
Флетчер быстро переоделся в рубашку и брюки, купленные накануне в местном магазине готовой одежды, который порекомендовал его отец. Он осмотрел себя в зеркале. Он понятия не имел, как выглядит, потому что раньше никогда не интересовался одеждой. Он слышал, как диск-жокей сказал по радио: «Веди себя естественно, выгляди элегантно», — но он не понимал, что это значит. Когда Флетчер спускался вниз, он услышал в гостиной голоса, один из которых не узнал.
— Мама, ты помнишь Флетчера? — спросил Джимми, когда его друг вошёл в комнату.
— Конечно, помню. Мой муж без устали говорит всем и каждому, какой у вас был интересный
