Дочитав её, он сказал:
— Тут что-то не вяжется. Он был чуть ли не женат на этой фирме, и ему ещё нет шестидесяти лет.
— Ему — пятьдесят семь, — уточнил Логан.
— Но возраст ухода в отставку для партнёра — шестьдесят пять лет, и даже после этого он обычно остаётся советником фирмы, пока ему не стукнет семьдесят. Тут что-то не так, — повторил Флетчер.
— Если не копнуть поглубже.
— А если копнуть поглубже, что обнаружится? — спросил Флетчер.
— Затруднительное финансовое положение.
— Затруднительное финансовое положение?
— Да. Кажется, со счёта клиента исчезла большая сумма денег, когда…
— Я не питаю симпатии к Александеру, — прервал Флетчер, — но не верю, что он взял хоть цент со счёта своего клиента. За это я готов ручаться своей репутацией.
— Согласен, но, возможно, вас больше заинтересует то, что «Нью-Йорк Таймс» не упомянула фамилии другого партнёра, который в тот же день тоже подал в отставку.
— Кто же это?
— Всего-навсего Ралф Эллиот.
— Они оба подали в отставку в один и тот же день?
— Да.
— А почему Ралф Эллиот подал в отставку? Уж он-то, в его возрасте, точно не мог уйти на досрочную пенсию.
— Эллиот ничего не объяснил. Представитель фирмы только ответил, что ему нечего сказать.
— А Эллиот что-нибудь добавил?
— Только то, что он был младшим партнёром, но он забыл упомянуть, что он также — племянник Билла Александера.
— Итак, со счёта клиента исчезла крупная сумма денег, и дядюшка Билл решил взять грех на себя, чтобы не подвести фирму.
— Видимо, так, — сказал Логан.
Когда Флетчер положил трубку, то почувствовал, насколько у него вспотели ладони.
Том ворвался в кабинет Ната.
— Ты прочитал в «Нью-Йорк Таймс» заметку об отставке Билла Александера?
— Да, я помню эту фамилию, но забыл, почему.
— Это — юридическая фирма, в которой работал Ралф Эллиот после Стэнфорда.
— Ах да! — сказал Нат, откладывая авторучку. — Так теперь он — старший партнёр?
— Нет, он — другой партнёр, который тоже подал в отставку. Джо Стайн сказал мне, что со счёта их клиента исчезло полмиллиона долларов, и партнёры были вынуждены покрыть эту сумму из своего кармана. По слухам, прикарманил деньги Эллиот.
— Но почему старший партнёр должен уйти в отставку, если виноват Эллиот?
— Потому что Эллиот — его племянник, и Александер сделал его самым молодым младшим партнёром в истории фирмы.
— Ну что ж, будем сидеть тихо, и да будет ему вечное мщение.
— Нет, — сказал Том. — Мщение может вернуться в Хартфорд.
— Что ты имеешь в виду?
— Он всем говорит, что Ребекка скучает по друзьям, так что он привезёт свою жену домой.
— Свою жену?
— Да. Джо говорит, что они недавно поженились в Нью-Йорке, но лишь после того как у неё брюхо на нос полезло.
— Интересно, кто отец? — задумчиво спросил Нат.
— И он открыл счёт в нашем ньюингтонском филиале — видимо, не зная, что ты — главный администратор банка.
— Эллиот очень хорошо знает, кто главный администратор. Так что будем надеяться, что он не положит на свой счёт полмиллиона долларов, — добавил Нат с улыбкой.
— Джо говорит, что нет никаких доказательств, и, более того, Билл Александер, как всем известно, — человек очень скрытный, так что не ожидай, что ты с этой стороны что-нибудь услышишь.
Нат посмотрел на Тома.
— Эллиот не вернулся бы сюда, если бы его тут не ждала работа. Он для этого слишком горд. Но кто рискнёт взять его на работу?
Сенатор поднял трубку с линии номер один.
— Мистер Гейтс, — сказала секретарша.
— Ты звонишь по делу или для удовольствия? — спросил Флетчер, услышав голос Джимми.
— Явно не для удовольствия, — ответил Джимми. — Ты слышал, что Эллиот вернулся в наш город?
— Нет. Сегодня утром мне позвонил Логан, он сказал только, что Эллиот ушёл из фирмы «Александер, Дюпон и Белл», но не упомянул о том, что Эллиот вернулся в Хартфорд.
— Да, он поступает в фирму «Белман и Уэйланд» партнёром по вопросам корпоративного бизнеса. Более того, в соглашении сказано, что фирма теперь будет называться «Белман, Уэйланд и Эллиот». — Флетчер ничего не ответил. — Ты слушаешь?
— Да. Ты понимаешь, что это — юридическая фирма, которая представляет городской совет?
— А также наш главный конкурент.
— А я-то думал, что мы больше его не увидим.
— Ты можешь переехать на Аляску, — сказал Джимми. — Я где-то читал, что там ищут нового сенатора.
— Если я перееду на Аляску, он поедет следом за мной.
— Нам не стоит об этом беспокоиться, — сказал Джимми. — Он сообразит, что мы знаем о пропавших пятистах тысячах, и поймёт, что ему нужно сидеть тише воды, ниже травы, пока слухи об этом не затихнут.
— Ралф Эллиот не умеет сидеть тише воды, ниже травы. Он въедет в город под грохот пушек, нацеленных на нас.
— Что ещё ты узнал? — спросил Нат.
— У него с Ребеккой уже есть сын, и мне сказали, что он записал сына в Тафт.
— Надеюсь, что он — моложе Льюка, иначе я пошлю Льюка в Хочкис.
Том засмеялся.
— Я говорю серьёзно, — сказал Нат. — Льюк — достаточно впечатлительный мальчик, так что ему только этого не хватает!
— Нужно ещё подумать, какие последствия для банка будет иметь то, что он поступил в фирму «Белман и Уэйланд».
— «… и Эллиот», — прибавил Нат.
— Не забудь: эта юридическая фирма будет осуществлять надзор над проектом «Сидер Вуд» по поручению городского совета, и если он когда-нибудь узнает…
— Едва ли, — сказал Нат. — Но на всякий случай предупреди Джулию, хотя прошло уже два года, и не забудь, что Рэй тоже повышен в должности. Всю историю знают только четыре человека, и один из них — моя жена.
— А другим будет моя, — заявил Том.
— Твоя что? — не веря своим ушам, спросил Нат.
— Я уже полтора года всё время делаю Джулии предложение, и вчера она наконец сказала «да». Так что сегодня вечером я приведу на ужин свою невесту.
