и ругани ничего путного они не приносили. И вот перед ним сидит человек, который строит планы на будущее. На будущее там – ДОМА.
– Виктор. Если ты не веришь, что мы сможем найти путь назад, то почему ты носишь свой паспорт и бумажник с собой? Зачем тебе водительские права и кредитные карты?
'Странные они, эти чужаки. То громогласно хохочут, что для воспитанных людей непозволительно, то плачут, то молчат…'
Лак слушал тишину. Все восемь чужих сидели на палубе, словно простые матросы и молчали. Женщины чужаков тихо и безутешно плакали, а мужчины хрустели пальцами и грызли ногти на руках.
'Фу!'
Наконец самый большой чужак, Вит, повернул к нему свою страшную светлую голову.
– Лак, ты что-нибудь знаешь о другом мире?
– Да, фаанг. Знаю.
'Как он меня назвал? Фа-анг? Или…'
– Фаанг? – Витька ткнул в себя пальцем.
– Фа-анг.
Лак говорил певуче, легко, почти что нежно, но Витькино ухо чётко уловило между двумя 'а' еле заметное 'р'.
Егоров вспотел.
'Фаранг? Это же… это же…'
Этой зимой, отдыхая с Ирочкой в Таиланде, он убил целый день катаясь с агентом по недвижимости по Паттайе и осматривая квартиры на продажу. Агентство, находившееся прямо напротив его гостиницы называлось 'Фаранг'. Так, как объяснил ему гид, тайцы называли всех чужаков-иностранцев.
– Я – фаранг?
– Да.
Простые слова на английском у Лака получались очень хорошо.
– Ты – фаранг. Чужой. Не человек. Не как мы. Другой ты.
Чувствуя, что он ухватился за ниточку, которая поможет ему распутать эту загадку, Витька облизал солёные губы и поднапряг память.
– Савади-крап, Лак. Я – человек. Такой же, как и ты. Рассказывай.
Смотреть на отвисшие челюсти капитана и его первого помощника было одно удовольствие.
– Знаешь, милый, а я ведь землю под строительство купила перед самым отлётом. Думала дом построить. Родителей перевезти. И Антону так было бы лучше. Может, Йилмаз прав и дорогу домой можно найти?
– Хм. Да. Свежий воздух… А у меня трёхкомнатная. В центре. Я – городской житель. Мне на природе плохо. – Витька помолчал. – Насчёт дороги домой – не уверен. Одни слухи, домыслы и старинные преданья.
Катя печально вздохнула и прильнула всем телом. Сидеть ночью на палубе, свесив ноги за борт, смотреть на звёзды и обнимать любимую женщину, было, всё-таки, чертовски здорово. Витя на мгновение задумался.
'А если бы?'
Если бы они не 'залетели' хрен знает куда, что бы тогда с ним сейчас происходило? Офис? 'Чайки' в дорогих ресторанах? Пиво ночи напролёт, а по утрам – головная боль и тошнотворное нежелание идти на работу?
'Брррр!'
– Что, милый?
Катя почувствовала, как он мысленно вздрогнул. Витя развернул плечи, приосанился и помотал головой.
– Всё хорошо. Всё у нас будет хо-ро-шо. Смотри, Синяя всходит…
Большая луна этого мира выскочила из-за тёмных гор, лежащих на горизонте, как всегда стремительно, залив всё вокруг нереальным голубоватым светом. Привыкнуть к нему было сложно – люди при таком освещении казались ожившими мертвецами.
Катя немного нервно хихикнула, зябко поведя плечиком.
– Жутковато всё-таки. Скорей бы Красная взошла.
Сидевшие неподалёку Олег с Ольгой выглядели сущими зомби.
– Пора, Катя. Пойду-ка я команду будить…
На вечернем совете Лак рассказал затаившим дыхание слушателям, короткую историю о войне, об осаде величайшего из земных городов и о том, как Светлый спас всех осаждённых жителей в тот момент, когда враги уже ворвались в город. К несчастью, вместе со спасёнными людьми в новый лучший мир, занесло и какое-то количество проклятых бирманских солдат…
Первого, как ни странно, озарило Олега. Никогда не бывавший в Таиланде дизайнер хлопнул себя по лбу, присвистнул и поинтересовался.
– Аютайя, да?
Лак часто закивал. Да, именно так и назывался величайший из городов мира. История о том, что же происходило после переноса миллиона горожан, была вовсе невнятной и сильно походила на народный фольклор. Виктор, ожидавший небесных откровений, простых решений и 'где тут кнопку нажать нужно?', уже через пятнадцать минут заунывного пения старпома окончательно понял, что ничего путного на тему переноса он так и не услышит.
Зато насчёт окружающего мира Кхап и Лак просветили землян довольно подробно.
Во-первых, Кхап, многозначительно поднял палец, да будет вам известно, что наш мир – это шар! О как!
Мужики изобразили сомнение, а Катя удивлённо округлила глаза, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не засмеяться.
Во-вторых, люди (а к ним, без сомнения, можно было относить лишь подданных Властелина всех людей) хорошо знали большую Северную землю, где они и проживали. А также северную часть Южной земли, возле которой они сейчас и болтались.
– Там, далеко на юге, живут дикари фаанги. Большие. Рыжие. И проклятые бирманцы тоже живут где-то там. Мы не знаем где. На восход и на закат только море. Ещё ни один корабль не смог его пересечь. Там нет островов и там бушуют страшные бури…
Витька хмыкнул. Диспозиция вырисовывалась вполне понятная. Есть, вроде бы, 'хорошие', там, на севере. И 'плохие' – на юге. На западе и востоке – громадные океаны, а в центре всего этого безобразия – кучка землян, сидящих на огроменной, по меркам этого странного мира, куче железа.
'Мда… попадалово… Конкретное такое попадалово…'
И на закуску три десятка воинов-дикарей на мощном корабле в десятке километров от них. В третьей части своей речи отставной военный Кхап заверил всех присутствующих, что удрать они смогут, а вот сражаться и победить – нет.
'Блеск!'
Уходить было нельзя, оставаться тоже было глупо. Виктор Сергеевич Егоров скрипнул зубами, указал на царственно задравшую подбородок Катю, и заявил.
– Будем делать так…
Решение фаа… человека по имени Вит, одобренное Госпожой, Кхап воспринял с философским спокойствием. Надо возвращаться и прорываться мимо фаангов? Не вопрос – сделаем. Кто он такой, чтобы оспаривать решение человека с ТАКИМИ глазами? Для порядку наорав на своих матросов, капитан велел Лаку как следует распотрошить сундук с провизией, который принесли с собой люди с железной птицы, и до отвала накормить гребцов.
– Как поедите, ложитесь спать. Всем – спать. Надо отдохнуть и набраться сил, бездельники! Ночь будет длинная и тяжёлая. Если не будет ветра – пойдём на вёслах.
Восемь тощих гребцов 'Птицы', наверное, первый раз в жизни поели досыта. Они умяли такое количество жратвы, что Витька забеспокоился, как бы им не стало плохо. Но Лак, только философски махнул рукой, мол, ничего страшного – поспят пару часиков и будут как новые. Витя посмотрел на старого,
