Рядом с нею побежали и отец, и Пось, и Сундей.
Плохо видела Нетола стены острога, когда ее, связанную, привезли в острог. Слыхала она от отца: в стенах бойницы есть. Через бойницы стрельцы бьют по ненцам огненным боем. Но что ей смерть? Позор кровью смыть надо! Покажется над стеной голова стрельца — в голову полетит стрела. Стрела пустит кровь — смыт будет позор! Так ближе к стенам! [- 78 -]
А стены — стоячие бревна. Толстые, высокие бревна: ни стрелой не пробить, ни перепрыгнуть. Одним концом бревна в землю ушли, на другом — заострены. Не все ли равно? Поближе, поближе к стенам! Близкий прицел — смертельней удар стрелы.
Сундей кричит ей:
— Подальше от стен держись: убить могут. Не то совсем вплотную подбегай.
Вплотную? Хорошо! Высоко ли только бойницы от земли? Хорошо, как бы на уровне глаз. Через бойницу бы стрелу в острог...
Как хороший наезженный олень, несется Нетола к стенам острога.
Пось Сундею кричит:
— Э-э-эх! — перемахнуть бы через эти бревна да ворота открыть.
— То и попробуем сделать. Добежим до ворот — забросим тынзеи на остряки. По тынзеям вылезем вверх...
Лучка Макаров через бойницу увидел Сундея, выстрелил...
Споткнулся Сундей Тайбарей. Упал... Пось и Нетола нагнулись над ним:
— Беда?
— Беда...
И увидели: около правой руки Сундея кровью окрасился снег.
Закричал Ичберею Пось:
— Беда, Ичберей! С Сундеем беда.
Прибежал Ичберей. Подхватил отца за средину туловища. Забросил на плечи свои. Побежал с ним в посад...
...Много годов жил Сундей.
Много раз бился с русскими, остяками, со своими же ненцами из других родов.
И все знают: из всякой битвы выходил Сундей без единой царапинки. Зная, верят; неуязвимо, заговорено тело Сундея.
И вдруг...
— Бог войны против нас! — крикнул Туля, единственный из рода Ванюты, Туля, глупость которого Сундей надеялся сделать полезной для всех ненцев.
Все побежали к упряжкам. [- 79 -]
В страхе кричали:
— Бог войны против Сундея!
— Погибнем все по воле бога войны!
— Бог войны отвернулся от нас!
— Дальше от острога!
— Бог воеводы сильнее нашего бога войны.
Но Сундей был жив. Он услыхал крики. Скрипнул зубами от злости и боли:
— Была бы сила лук натянуть — все бы стрелы свои выпустил в головы трусов.
И — Посю:
— Кричи сколько силы есть: «Жив Сундей! Не велит Сундей разбегаться. Велит вкруг него собраться. Кто не послушает, гнев богов обрушит Сундей на головы тех».
А многие уже поехали.
Схватил Пось в одну руку вожжу, в другую хорей, — света не взвидели его олени от ударов.
Олени у Пося — ветер. Голос Пося — медвежий рев...
Остановил Пось бегущих. Собрал вокруг саней Сундея.
Гневен, колюч взгляд Сундея на окружающих. Голос звенит:
— Зачем бежите, как зайцы от волка? Толмач Лучка в остроге. Еще стрельцов — восемь ли, десяток ли. А нас... Четыре десятка... Погони боитесь?.. На ком погонятся за нами? В остроге не держат оленей. В посаде было пять упряжек — всех мы забрали. В остроге одна упряжка есть — та, на которой Лучка-толмач от ножей убежал. Чего боитесь?!
Стыдно...
Стыд клонит головы к земле. Свинцом на ресницах виснет. Не поднять голов. Не взглянуть в глаза старшине.
Потупясь, оправдываются:
— Думали, убит ты...
— Думали, бог войны против нас.
— Думали, большой воеводин бог — Микола — пересилил всех наших богов.
— Думали, тебя убили — всех нас перебьют.
— Думали...
Тут заревел Пось медвежьим своим голосом: [- 80 -]
— Ду-умали, ду-уумали... Не думать надо — на стены лезть надо. На тынзеях подтянуться — через стену перевернуться.
