ободряюще улыбнувшись, решила хоть чуточку поднять ему настроение. — Да не переживай ты так. Завтра, когда пойдем во дворец, сможешь забрать свою сестру обратно. Я скажу лаэрте Эланойе, что буду не против, если вы с Виллией останетесь жить здесь. Дом хоть и не большой, но думаю, поместимся (тем более, что задерживаться надолго как в этой хибаре, так и на этом острове, в мои планы совершенно не входило).
— Не отдаст, — карэлт внимательно посмотрел на меня и, поняв, что я говорю вполне серьезно, с тяжелым вздохом продолжил: — Эланойя уже давно хотела сестру у меня отобрать, да все повода не было, а тут такая удачная для нее ситуация. Да и пользоваться Вашей снисходительностью я не собираюсь, так что, можете больше не беспокоиться, сейчас я соберу кое-что из своей одежды и уйду.
Вот взяла и отпустила! Гордость, конечно, вещь хорошая, но в разумных пределах и не в том случае, когда это идет вразрез моим планам. Вот уйдет он сейчас в казармы какие-то свои, а я тут одна совсем останусь. И что я делать тогда буду? Начнем с того, что я не знаю даже, куда завтра на прием к королеве отправляться, да и вообще… я вообще тут ничего не знаю. Лаант же может стать для меня неплохим источником информации о «Проклятом острове» и его обитателях. А значит нужно срочно что-то придумать, что бы островитянина этого несговорчивого при себе оставить. Поэтому натягиваю на лицо маску полнейшей растерянности и, сделав вид, что вот-вот расплачусь, жалостливо протянула:
— А как же я? — знаю, что поступаю гадко, у парня и так проблем куча, для того, что бы еще и своими его озадачивать, но ведь делать мне больше нечего, по крайней мере, в голову ничего более путного не приходит. Одной в этом доме оставаться мне не хочется ни в коем случае, потому что… страшно и, к тому же, очень сильно. — Вы не могли бы хотя бы до завтра остаться? Нам же все равно к королеве вместе идти…
— Но… — парень на меня быстрый недоверчивый взгляд бросил и немного растерянным тоном заявил: — Я не могу. Ночевать в одном доме с незамужней девушкой… это… неприемлемо. Вы ведь теперь свободная жительница острова и Ваша репутация может пострадать…
— Моя «репутация» сейчас меня занимает меньше всего, — перебила я этого сторонника глупых предрассудков, в данный момент смущенно отводящего от меня глаза. — Меня волнует то, что с Вашим уходом я остаюсь в этом доме одна и совершенно беззащитная. Вам не кажется, что это несколько не по- мужски… бросить меня в таком отчаянном положении.
В общем говоря, моя наглость и добавленные неимоверным усилием воли слезы в глаза сделали свое черное дело. Лаант после еще нескольких неудачных попыток найти достойный повод для того, что бы сбежать из своего бывшего дома, все-таки сдался и согласился остаться. Правда с оговоркой на то, что только до завтрашнего дня, с чем я сразу же и согласилась… самодовольно про себя усмехнувшись. Наиииивный… Завтра я опять что-нибудь придумаю, что бы задержать его при себе как можно дольше. Он вроде бы ничего так, не наглый, вон как щеки мило розовеют, когда на меня украдкой посматривает и думает, что я его взглядов заинтересованных не замечаю. Хм, а довольно приятно осознавать, что я такому, очень даже симпатичному парню вроде бы как… понравилась.
— Я есть хочу, — нахально заявила я, едва только Лаант, потерянно кивнул головой, признавая свое полное поражение в нашем недолгом споре, и сразу же поспешила дополнить список своих самых горячих желаний: — Да и искупаться было бы совсем неплохо…
И вот незачем на меня так смотреть, можно подумать, что я нечто невероятное попросила. Бывший хозяин моей теперешней собственности, видимо, думал совершенно иначе. После довольно продолжительного и какого-то крайне задумчивого разглядывания моей, уже начавшей выходить из себя, персоны, ехидно ухмыльнувшийся островитянин предложил мне заняться исполнением своих пожеланий… самой. — Я бы и рад был бы Вам помочь, — злорадно хмыкнув, заявил мне карэлт, и со скорбным выражением на лице указав на свою перебинтованную руку, язвительно добавил: — Только вот я при всем своем горячем желании не могу сейчас Вам прислуживать, по причине моей временной недееспособности приобретенной по Вашей же милости. Так что придется Вам как-то самостоятельно о себе позаботиться… принцесска. В итоге мне было предложено самой разогреть непонятное, буроватое содержимое небольшого котелка, после тщательного рассмотрения оказавшееся… тушеными грибами, которые я с детства ненавижу. Но поскольку из съестного в доме больше ничего не оказалось, пришлось давиться этой гадостью, которую я благородно разделила на две, почти равные части, большую из которых бесстыдно утащила в дальний угол стола, где быстренько и уничтожила.
С помывкой дело обстояло еще хуже. Как оказалось, воду нужно было тянуть самой, ведрами, из большого чана, находящегося на небольшом внутреннем дворе позади дома. Туда ее набирали из колодца, что бы она прогрелась за день на солнце. Хорошо, что бадья для купания оказалась довольно скромных размеров, так что мне хватило сделать только две ходки во двор, неся в каждой руке по ведру. И мыться пришлось на кухне, предварительно выпроводив оттуда уже полусонного парня, которому мне еще пришлось помочь добраться до его комнаты. Очень маленькой комнаты, больше похожей на чулан с одним небольшим окошком. Сгрузив Лаанта, на аккуратно заправленную кровать и услышав в ответ тихо пробормоченное «спасибо», я с чувством исполненного долга отправилась принимать долгожданную «ванну».
Да-а-а, вода это хорошо. Плохо только, что еле теплая. И еще хуже, что никакой пены для ванны или для головы, я нигде не обнаружила. Если честно, то не сильно и искала. Дом вроде бы, как и моим по их диким законам уже считается, но бесцеремонно рыться в чужих вещах, как то было несколько… неприятно. А будить совершенно измотанного за сегодняшний, чрезвычайно насыщенный день, Лаанта, из-за подобной ерунды моя неожиданно проснувшаяся совесть, отчего-то не позволяла. Хорошо, что полотенце нашла. Правда, застиранное до неопределенного сероватого цвета, но все лучше, чем моя извазюканная на арене одежда, которую я, кое-как отстирав в остывшей после купания воде, развесила во дворе для просушки.
Замотавшись в полотенце и решив, что воду из бадьи можно будет вылить и завтра, отправилась во вторую, чуть большую, чем у Лаанта комнату. Упав на узкую, но удобную кровать, обнаружила на ней несколько грубо сшитых из разноцветных кусочков ткани кукол. Ясно. Комната Виллии. И хоть она еще та мелкая вредина, но мне искренне хотелось надеяться, что у сестры ей будет намного лучше, чем здесь, в этом убогом жилище. Закрыв глаза и собравшись начать придумывать возможный план побега с острова, я незаметно для самой себя, заснула.
Проснулась уже утром, благодаря раздававшимся из-за прикрытой двери приглушенным мужским голосам, один из которых был мной опознан как голос Лаанта. И не то, что бы я так уж сильно любила подслушивать, но ведь все равно — любопытно очень, с кем это он там общается, да и голос второго собеседника показался мне очень знакомым. Выйти и посмотреть, кто это к нам в гости нагрянул я пока не могла. Одежду, вчера на улице просушиваемую, я так и забыла забрать. Так что теперь придется ждать, пока хотя бы неизвестный посетитель не удалится, чтобы незаметно прошмыгнуть через заднюю дверь во двор, за своими вещами.
— Лаант, да не переживай ты так, — приоткрыв немного дверь, что бы было лучше слышно, я в небольшую щелочку увидела сидящего за столом лаэрта Велиния. — Если хочешь, можешь пока пожить у меня, дом большой — не стеснишь, да и Кэриэнталю веселее будет. Он меня вчера уже успел довести своими возмущениями, что одну камеру попросту на другую сменил. Видите ли, скучно ему в четырех стенах безвылазно сидеть. Хотя и сам прекрасно понимает, что на глаза Эланойе, особенно после вчерашней выходки на арене, ему лучше вообще не попадаться. Так нет же. Натворил глупостей, а теперь еще и на меня совести хватает обижаться за то, что я его в его комнатах запер. И самое смешное знаешь что?
— Что?
— Королева вчера, почти что сразу после поединка, ко мне Лиэнтийя подослала, с весьма заманчивым предложением выкупить нашего чересчур высокомерного друга. И ты даже не представляешь себе, чего мне стоило отказать… тем более после того, как предложенную за моего нового раба сумму услышал.
— Нужно было соглашаться и продавать. Может быть, они хотя бы тогда, наконец, друг с другом разобрались… если, конечно, во время разбирательств один другого не поубивали. И, вообще, странно мне… история тогда довольно мутная произошла.
— Да, Кэриэнталь и сам не понимает, как эти две рабыни в его постели в тот день оказались. Клянется, что засыпал один. Вот я почему-то уверен, что подстроено все было, не зря же Эланойя тогда в
