Ванную Арчи облицевал “чудесными плитками, алыми и белыми”. Стены в гостиной Агата решила покрасить светло-розовым, а потолок оклеить черными обоями с рисунком из веток боярышника (чем несказанно поразила нанятого для ремонта мастера). Комнату Розалинды оформили в более традиционном стиле: бледно-желтые стены, сверху широкая полоска тисненых розовато-сиреневых обоев с носорогами и жирафами.
Для семейства Кристи настала пора, можно сказать, идиллического блаженства, они наслаждались домашним уютом, все мечты казались достижимыми, ведь больше не было войны. “Это было самое счастливое время, – вспоминала Агата, – рядом любимый муж, у нас ребенок, имелась крыша над головой, и вроде бы не предвиделось ничего такого, что могло бы помешать семейному благополучию”.
Скромный успех первой книги принес Агате весьма скромное денежное вознаграждение. Из напечатанных в Англии двух тысяч пятисот экземпляров продано было две тысячи, то есть автору никаких отчислений практически не полагалось, зато она получила чек на двадцать пять фунтов от “Уикли тайме” за права на публикацию (другие двадцать пять, как и договаривались, причитались мистеру Лейну).
Агата целиком и полностью сосредоточилась на взращивании дочери и каждый день отправлялась с коляской в Холланд-парк, где стайка молодых мам пасла на солнышке своих чад. Да, она была дипломированным фармацевтом и, наверное, сумела бы написать еще какой-нибудь детектив, но что с того, кому это было нужно?
Ее писательская карьера, возможно, так бы и ограничилась единственным романом, если бы не сетования Арчи на безденежье. Его зарплаты и наследственных ста фунтов Агаты хватало только на самое необходимое. Отказаться от услуг няни и служанки они не могли – по меркам людей их круга это было бы попросту неприлично, исключено.
А еще надо было поддерживать Эшфилд, Клара едва сводила концы с концами, хотя Мэдж ежемесячно давала ей определенную сумму. Агата тоже хотела бы помочь матери, но как? Вот в такую минуту мучительных терзаний Арчи и предложил ей написать еще одну книгу, “ты могла бы заработать кучу денег”, сказал он тогда, летом 1921 года.
Агата была несколько ошарашена его предложением, ведь по сути дела муж предлагал ей работать, а в те времена женам работать не полагалось. Однако его реплика запала ей в душу.
Раньше Арчи не принимал всерьез ее писательские опыты, а теперь, значит, все-таки в нее поверил? И даже в то, что она сумеет что-то заработать?
Агата всегда рвалась помочь мужу и, вдохновленная его одобрением, снова взялась за перо.
На этот раз она решила обойтись без Эркюля Пуаро и капитана Гастингса, выводивших на чистую воду хитроумных злодеев и заодно помогавших читателю докопаться до истины. Эти два персонажа пока не успели обрести известность, и Агате еще не нужно было угождать читателям, жаждущим встречи со своими любимцами. Герои романа “Таинственный противник”, Томми Бересфорд и Пруденс Каули (по прозвищу Таппенс), кое-что позаимствовали из судеб Агаты и Арчи. Во время войны Таппенс тоже служила в Добровольческом медицинском отряде, Томми был разведчиком и воевал
Критики назвали роман “занимательным, жизнеутверждающим и оригинальным”. Это, безусловно, означало очередную победу, которую следовало бы отметить, но миссис Агате Кристи в тот момент было совсем не до празднований.
Не успела Агата отдать издательству “Таинственного противника”, как в ее жизни вдруг снова возник Монти, давным-давно обретавшийся в Африке. Он собирался в Англию. Негодующий, обиженный на весь мир Монти решил поселиться в Лондоне вместе со своим темнокожим ординарцем Шебани, который величал его не иначе как “бвана”[16].
Многолетняя армейская служба в жаркой Африке почти не изменила нрав Монти, он по-прежнему был человеком инфантильным и склонным к авантюрам. Ко всему прочему, уже на излете войны ему прострелили руку, рану забинтовали нестерильным бинтом, попала какая-то инфекция, и началось сильное воспаление. Родственники уже опасались трагического исхода.
Лондонские специалисты по тропическим заболеваниям всех успокоили: инфекцию можно одолеть. Утешенный “бвана” рассудил, что ему лучше пожить у матери, и нагрянул в Торки – в сопровождении Шебани. Очутившись в родном Эшфилде, он совершенно загонял прислугу. То требовал подать ему персональный обед, принести то, унести это… вне зависимости от времени суток. А еще мог подойти к окну и пальнуть из ружья, непонятно в кого. Соседи переполошились.
Клара вызвала Мэдж и зятя, чтобы приструнили шалуна, а сама слегла, обессилев от волнений и страха, ибо Монти был непредсказуем. В округе стали поговаривать, что сын миссис Миллер пристрастился к героину, а он даже не пытался оправдаться. Он продолжал вести себя вызывающе, словно бы подтверждая оскорбительные домыслы.
Так уж вышло, что Арчи избавил жену от основных перипетий этой драматической истории, поскольку она разминулась с братом, и на то была веская причина.
Давний знакомец Арчи (бывший преподаватель Клифтон-колледжа), майор И.Э. Белчер, отправлялся в кругосветное путешествие, подрядившись участвовать в подготовке Всебританской Имперской выставки. Он предложил старине Арчи должность советника по финансовым вопросам. Белчер, в качестве помощника генерального директора вышеозначенной выставки, обязан был представлять товары Соединенного Королевства, разумеется всячески их расхваливая. Выставка была намечена на 1924 год. Белчер взялся растормошить доминионы (для чего требовалось посетить Австралию, Новую Зеландию, Канаду и Южную Африку), вдохновить местных дельцов на участие в выставке. Путешествие было рассчитано на десять месяцев, Арчи посулили за его услуги тысячу фунтов. Агату тоже позвали, а за счет жалованья Арчи можно было оплатить ее проживание в гостиницах (дорогу оплачивало государство, как жене советника).
Агата обсудила ситуацию с Кларой и Мэдж, в итоге постановили, что обязанность женщины – находиться при муже, даже если у этой женщины есть двухлетняя дочь. Розалинду забрала Мэдж. Агата срочно отправилась по магазинам – покупать одежду для круиза. Арчи уведомил об отъезде своего босса. Лондонскую квартиру спешно сдали в аренду. Итак, двадцатого января 1922 года четверо путешественников (супруги Кристи, майор Белчер и его секретарь Фрэнсис Бейтс) отбыли из Англии на роскошном лайнере с романтическим названием “Замок Килдонан”. Первым пунктом их маршрута был Кейптаун, то есть плыть предстояло в Южную Африку. На том же пароходе плыли друзья Белчера, Хэйемы. Майор успел заранее рассказать Агате и Арчи про мистера Хэйема, которого отрекомендовал как “картофельного короля из Восточной Англии”.
На пароходе устраивали музыкальные вечера, викторины и прочие развлечения, там было множество баров и буфетов. Но Агате эти радости жизни оказались недоступны: море было неспокойным, и ее почти сразу стало укачивать. Пришлось ретироваться в каюту, морская болезнь до того ее измучила, что она решила прервать путешествие на первой же стоянке, которая намечалась на острове Мадейра. Агата даже придумала, что станет делать дальше: наймется там, на Мадейре, горничной, благо спрос на них, особенно на рослых, неизменно был велик.
К счастью, до столь драматичного исхода дело не дошло: море успокоилось, Агата мало-помалу оправилась, и в начале февраля компания в полном составе прибыла в Кейптаун. Агату восхищало все: манящие песчаные пляжи, живописные прибрежные скалы. А Белчер, напротив, всем был недоволен, устраивал скандалы гостиничной обслуге, но особенно доставалось его секретарю, которого он постоянно унижал и донимал поручениями.
В Кейптауне компания разделилась: Арчи и миссис Хэйем с дочерью Сильвией отправились на экскурсию в Порт-Элизабет, где находится знаменитый Конный мемориал, возведенный в честь лошадей, загубленных во время Англо-бурской войны. Агата вместе с майором Белчером, Хэйемом и Бейтсом на поезде отправились в более отдаленный Кимберли, на алмазные копи. Встретиться экскурсанты договорились в Родезии.
Арчи и Агата захотели посмотреть на водопад Виктория, все-таки одно из семи мировых чудес природы.
