Герцогиня смерти. Биография Агаты Кристи

литературных агентов. Да, миссис Кристи отгородилась от мира, и это означало, что она не желает отвлекаться от очередной книги.

“Смерть в облаках”[41] (24-я) появилась в июле и вмиг пробилась в лидеры летних продаж. На этот фурор тут же отреагировал критик Исаак Андерсон: “Криминальная “головоломка” отменна, да и стиль великолепен”. “Убийства по алфавиту” рождались уже в Шагар-Базаре, на поставленных один на другой деревянных ящиках. Макс с неистовым вожделением вторгался в песчаные дюны, и они отвечали ему взаимностью, отдавая свои заветные сокровища – глиняную посуду и иссеченные древними письменами таблички.

Там же, в Шагар-Базаре, в 1936 году было написано “Убийство в Месопотамии”, посвященное “моим многочисленным друзьям-археологам в Ираке и Сирии”. Разумеется, подразумевались и супруги Вулли. Жертвой убийства в романе стала миссис Лейднер, жена начальника археологической экспедиции. Конечно, тут же вспоминается Кетрин Вулли, но характер у героини был другой. Тем не менее сама Кетрин почему-то считала, что именно ее властность вдохновила Агату на создание образа миссис Лейднер. “Нью-Йорк тайме” отметила мастерство миссис Кристи: “Безупречная проза, а сама история очень оригинальна и постоянно держит в напряжении”.

Очевидные прообразы, вроде Кетрин Вулли, Агата Кристи использовала редко, но собственные черты и пристрастия иногда пускала в дело. У писательницы Ариадны Оливер из книги “Карты на столе” (27-й по счету) седые волосы, она обожает яблоки и ненавидит назойливую толпу. В общем, это она, Агата Кристи, но приправленная феминистскими взглядами. Впервые миссис Оливер появилась в двух рассказах сборника “Расследует Паркер Пайн”, ну а в “Картах на столе” пополнила ряды славных сыщиков и тоже мало-помалу становилась любимицей почитателей Агаты Кристи.

Годовой распорядок жизни у знаменитой писательницы теперь таков: зима в Сирии, лишенной почти всех благ цивилизации, весна дома, в Лондоне, где она доводила до кондиции книги, сочиненные в пустыне. Летом Агата уезжала в Эшфилд, на море. Там они всей семьей плавали, устраивали пикники, играли в крокет. Потом нужно было возвращаться в Лондон, готовиться к очередной экспедиции. Вся семья – это Макс, Розалинда, Карло и Питер. Но большую часть времени Агата проводила с Максом, ведь остальные домочадцы не разъезжали так часто по заморским странам.

Конечно, случались в жизни Агаты и светские мероприятия. Например, премьеры спектаклей и фильмов по ее творениям. На основе рассказа “Коттедж Соловей” актер и драматург Фрэнк Воспер в 1936 году написал пьесу “Любовь незнакомца”. Спектакль Агата посмотрела, но он ей показался совершенно невыразительным. А на следующий год по этому же рассказу сняли фильм (между прочим, с кинозвездами Энн Гардинг и Бэйзилом Рэтбоуном), но она его проигнорировала. Агата вообще не очень жаловала кино, а уж убедившись однажды, как вольно режиссеры обращаются с ее персонажами (и это разрешается контрактом!), окончательно разочаровалась в кинематографе.

Жили Мэллоуэны на широкую ногу благодаря доходам Агаты, но главой семьи, безусловно, был Макс, именно был, а не просто таковым считался. Розалинда всегда прислушивалась к его мнению, отчим был человеком рациональным и благоразумным, как и она сама. Это не мама, вечно погруженная в свои книжки: пишет их и пишет, вся в каких-то фантазиях.

В 1937 году были опубликованы целых три. Сборник из четырех новелл с участием премудрого Пуаро, под названием “Убийство в бывшей конюшне”[42]. Роман “Немой свидетель”[43]. Под свидетелем подразумевался симпатичный терьер, как две капли воды похожий на Питера, если судить по обложке. И книга тринадцатая – “Смерть на Ниле”, по поводу которой “Нью-Йорк тайме” резонно заметила: “Пуаро решил насладиться круизом, но, увидев в списке пассажиров его имя, вы сразу догадываетесь, что тут непременно произойдет парочка убийств, стало быть, великому Пуаро придется задействовать маленькие серые клеточки, чтобы разгадать все зловещие тайны”. Разумеется, так все и вышло. Отдохнуть с комфортом Пуаро не удалось.

Сентябрь 1937 года. День рождения Агата отметила на раскопках Телль-Брака, огромного кургана неподалеку от Шагар-Базара. Под этим давно облюбованным Максом теллем скрывался древний город Нагар. Надо сказать, даже в свой день рождения Агата пила лишь чай. Макс когда-то пытался приобщить ее к своим пристрастиям – к хорошей выпивке и курению, но безуспешно. И дело было совсем не в том, что Агата почитала здоровый образ жизни. Просто ей не нравился вкус алкогольных напитков и сигарет. Она обожала девонширские сливки и молоко, он – шотландское виски и сигары. Как говорится, каждому свое.

В Телль-Брак приехала и Розалинда, она отлично рисовала, и ей доверили делать зарисовки изъятых из земли артефактов, так как у самой Агаты это получалось не очень хорошо. Мисс Кристи впервые попала в археологическую экспедицию, впервые увидела, в каких спартанских условиях мама и Макс живут по нескольку месяцев в году. Розалинда только что окончила школу, и пребывание в пустыне, где у нее имелись настоящие “взрослые” обязанности, стало полезной школой жизни перед светским дебютом в Лондоне. Кстати, опекать свою единственную дочь на раутах Агата не могла, поскольку у нее не было нужных связей, и уж точно не могла представить ее при дворе, так как была разведена. В этой деликатной ситуации Агату очень выручило семейство Макинтош. Мистер Эрнест Макинтош, когда-то друживший с Монти, был теперь директором лондонского Музея науки.

У Розалинды была напарница Сьюзан Норт, тоже дебютантка. Подруги вдвоем ходили по балам, потом отправились в круиз в Южную Африку. Разумеется, и на балах и в круизе барышень опекала взрослая дама. Эту миссию взяла на себя миссис Дороти Норт. Так что Розалинда оказалась вдалеке от Агаты.

Именно в те дни появился роман “Свидание со смертью”, действие которого разворачивается в Петре (на территории нынешней Иордании).

Сюжет был вполне интригующим, поэтому хороших рецензий набралось, как обычно, достаточно, но некоторых критиков разочаровала развязка. Например, обозреватель из “Сатердей ревью” сетовал: “Завязка и развитие сюжетной линии отличные, антураж колоритный, характеры не тривиальны, но потом все это прямо на глазах заваливается и делается ходульным. А жаль”.

Весной 1938 года Мэллоуэны возвратились в Англию, у Агаты уже готова книжка: “Рождество Эркюля Пуаро”[44]. Тридцать первая. Агата посвятила ее своему зятю, Джеймсу Уоттсу, поместив перед текстом благодарственное письмо:

Мой дорогой Джеймс!

Ты всегда был одним из моих самых преданных и снисходительных читателей.

И, понятное дело, я сильно встревожилась, услышав твои критические замечания. Ты сетовал на то, что убийства в моих романах становятся слишком утонченными, даже анемичными. Ты же ждешь “настоящего, зверского убийства с морем крови”, такого, которое не дает повода усомниться в том, что это действительно убийство! Так вот – эта история написана специально для тебя. Надеюсь, она тебе понравится.

Любящая тебя свояченица Агата

И действительно, она постаралась угодить любимому зятю, презрев аккуратное убийство ядом или метким выстрелом. На этот раз жертве перерезали горло. Более грязной и душераздирающей расправы невозможно представить. “На коврике перед камином, в котором полыхал огонь, в огромной луже крови лежал Симеон Ли”. Агата, безусловно, превзошла себя по части кровожадности.

Критики этого ее насилия над собой, похоже, не заметили, зато отлично заметили и верный тон повествования, и слаженность интриги, и ее виртуозность, то есть на этот раз – ни тени разочарования. Отзыв “Нью-Йорк тайме” (разумеется, от лица досточтимого Исаака Андерсона) был вдохновляющим: “Уж сколько запутанных преступлений раскрыл на наших глазах месье Пуаро, но никогда еще его могучий интеллект не сверкал так ярко”.

Между тем над привычным расписанием кочевой жизни Мэллоуэнов нависла витавшая в воздухе угроза войны. Покидая Сирию, Агата и Макс были во власти самых мрачных предчувствий. Адольф Гитлер вооружался, одержимый желанием поквитаться с державами-победительницами за Версальский договор. Все чаще поговаривали о том, что война неизбежна. Все в экспедиции знали, что вернуться на раскопки в Сирию им разрешат очень нескоро.

При столь печальных перспективах Агате легче было решиться на продажу Эшфилда. Мир вокруг стремительно менялся, и, к ужасу Агаты, перемены происходили и в Торки. Роскошный курорт для богатой