появляться в своем доме, заявив: «Ты внука неправильно воспитаешь, и говоришь глупости». Младшая приводила парней, а мать спроваживала: «Пойди в кино… И до чего ты надоела, никого сюда пригласить не могу. Хоть бы комнату себе сняла, что ли!».
Почтовикам долго было непонятно, почему вдове фронтовика не предоставят отдельную жилплощадь, но однажды пронесся слух: будто бы ее муж вовсе и не умер, а выписался из госпиталя и остался в том городе. Будто бы завел новую семью и даже появлялся в Москве, хотел взглянуть на дочерей, но бывшая жена якобы его не приняла. Злой слух, ложный и обидный.
В конце концов она разменяла квартиру на две комнаты в коммуналках, и отдала дочери большую комнату, а сама переехала в маленькую.
На другой день на улице все только и говорили о пожаре… Она сидела на лавке во дворе своего дома и обсуждала с соседями подробности случившегося. К ее ногам ластилась пушистая кошка.
Он с собакой появился к вечеру. Еще издали поприветствовал женщин, приподняв кепку. Она взяла кошку на руки и пошла навстречу.
— Добрый вечер, сударыня… Мы с Диком за вами. Приглашаем с нами прогуляться, подышать свежим воздухом.
— С удовольствием, только я сейчас отнесу Машу домой.
Увидев собаку, кошка спрятала голову под локоть хозяйки.
— Конечно, конечно… Если не возражаете, я подожду вас в том скверике, — он показал в сторону своего дома. — Здесь, извините, еще не совсем приглядный вид. У нас ведь как? Дом поставят, а убрать мусорные кучи не удосужатся. Посмотрите, что творится! Ну неужели нельзя все привести в порядок?!
— Да, да, я с вами полностью согласна, но где же ваша терпимость? Поберегите ваши нервы. Экий вы, право!.. Но… сейчас я приду.
— Я вас жду, — повторил он. — Я человек обязательный.
Она вернулась в новой кофте, и это он не оставил без внимания…
— Должен вам сказать, — продолжил он прерванный разговор, — я такой человек: если что мне не по душе, я об этом говорю прямо в глаза. Не люблю всякую скрытность, разные недомолвки. Согласитесь, перед вашим домом никудышный вид, а здесь тихо и деревьев достаточно.
— Да, здесь красиво!..
— Вот я и говорю, здесь можно спокойно поговорить.
Они пересекли сквер и сели на лавку, перед которой бродили голуби.
— Предательское время, — она улыбнулась, поправляя седой пучок на голове. — Кажется, еще совсем недавно я сидела вот так, в сквере, с подругами, и было нам всего по двадцать лет… Мы с матерью жили на Цветном бульваре, знаете?
Он кивнул, отстегнул поводок.
— Иди, Дик, пройдись! — и повернулся к ней: — Я вас внимательно слушаю…
— Да я ничего особенного и не могу рассказать. В моей жизни давным-давно нет ничего интересного… Мой муж погиб на фронте, дочери вышли замуж, а я работаю… доживаю свой век.
— Ну зачем вы так, зачем? — поспешно сказал он. — Вы еще вполне молодая женщина.
— Ой, не смешите меня!.. Взгляните на вещи трезво. У таких, как мы с вами, все уже в прошлом… Сдается мне, пора составлять завещание, приводить в порядок письма.
Он строго поджал губы.
— Я не спешу отправляться на небеса… Еще успеется, так я думаю. Скажу, не хвалясь, мне еще рано складывать оружие. А вам и подавно. Как можно такое говорить еще совсем молодой женщине?! И потом, понимаете ли, в старости есть свои радости. Смею вас уверить, есть. Взять хотя бы то, что уже на все смотришь философски.
— Какие радости?! О чем вы говорите?! Что за радость возиться со своими болезнями, быть всем помехой! — удрученно вздохнула она. — А невольно так получается. Я все время это чувствую. А вы разве нет?
— Как вам сказать? Вопрос серьезный… Если вникнуть, кому-то, может, мы и в тягость, а кому-то и нужны позарез. Не забывайте, на нашей стороне опыт и прочее. А потом, и у нас есть кое-что впереди.
— Что? — она вопросительно повернулась. — Что там еще впереди? О чем вы говорите?!
— Да, есть, — твердо сказал он. — Мы ведь в молодости были многим обделены. Сами знаете, нашему поколению досталось. А теперь надо наверстывать. К примеру, почаще выезжать на природу. Чего мы все шастаем по улице… Так получилось, что я почти не отдыхал в жизни. Все по врачам, санаториям с женой ездил… Она сильно болела. А там, в санатории, доложу вам, гнетущая обстановка. Увидишь такое, от чего еще больше разболеешься… Я вот все хочу присмотреть за городом небольшой домишко… Сад развести… Другое дело одиночество. Это незавидное положение. В этом весь секрет… Общими-то усилиями можно всего добиться, а одному трудновато… Не мешает рядом иметь друга, понимающего тебя человека… Сказать по совести, я давно об этом подумываю и, когда вас увидел, сразу решил…
Он осекся, потом показал рукой на балкон напротив.
— Квартира у меня не хуже, не лучше других. Но есть, конечно, кое-что интересное… И, вдобавок, я все делаю своими руками. Не считаю зазорным починить там туалет или еще что… Так что со мной необременительно, я много хлопот не доставлю…
От него на самом деле исходили уверенность и сила, некая крепкость еще не сдавшегося старика, но она недоуменно откинулась и ответила взволнованным смешком:
— Что вы этим хотите сказать?
— Ну, что мы… Ну, почему бы нам не вести совместное хозяйство? По сути дела… У меня особых сбережений нет, но я… не смотрите, что хромаю и прочее. Я еще достаточно крепок, смею вас уверить, — он хрипло засмеялся.
— Что вы такое говорите? — в замешательстве она передернула плечами, покраснела и как-то неловко улыбнулась. — Как вы додумались до такого? Образумьтесь! Это в нашем-то возрасте? Да нас с вами засмеют, скажут «молодящиеся развалины».
— Мне все равно, что скажут. Умные не осудят, а на дураков не стоит обращать внимания. Короче, я все обдумал… Перебирайтесь ко мне!
— Вы сошли с ума, — дрогнувшим голосом проговорила она и слегка побледнела от волнения. — Это простительно юноше, а вы такой серьезный, осмотрительный, и вдруг… Вы забыли, по сколько нам лет. Это просто смешно. Просто смешно. В этом нет надобности… И потом, послушайте! Мы же совсем не знаем друг друга… Еще преждевременно об этом говорить.
Он обиженно смолк и сгорбился. Возникла мучительная пауза. Она растерялась от неожиданного натиска, этакого дерзкого вторжения в размеренный уклад ее жизни, но немного успокоившись, заговорила уже потеплевшим голосом:
— И как же вы все это себе представляете?
— Я все продумал, — снова воспрянул он. — Мы с вами подаем заявление, составляем список, что надо подкупить…
— Просто и не знаю, что вам и ответить. Все это так неожиданно…
— Я не тороплю вас с ответом, — почувствовав внезапное облегчение, он снова заговорил ровным голосом. — Хорошенько все обдумайте.
Вечером следующего дня они встретились, стесненно улыбаясь.
— Смех меня разбирает, когда представлю нас женихом и невестой, — сказала она. — Я подумала… и впрямь вдвоем легче вести хозяйство и вообще есть с кем поговорить вечером за чашечкой чая… Но давайте все-таки чуточку повременим.
— Конечно, конечно. Немного можно повременить, но особенно и затягивать не стоит. Раз вы в принципе не против, то мы должны все подробно обговорить, — довольный, что все улаживается, он взял ее за локоть. — Нужно решить, что подкупить, и прочее…
Она только улыбнулась:
— К чему такая горячность, такая спешка? И потом, я не знаю, смогут ли ужиться Маша с вашим Диком?
— Я так думаю, что вполне смогут… У Дика покладистый характер, разве вы не заметили?
