улыбка на лице, похожем на гипсовую посмертную маску, — аргумент скользкий, да и не свойственна такая благостная гримаса для Эльдана в нормальном состоянии. Что касается Кьеры… Дракон разберет, что творилось в ее хорошенькой головке.

А вот Ремуальд чувствовал, что понемногу сходит с ума от страха. Не в порядке. Бесы их всех раздери! Ничего не в порядке. В Эльдане что-то меняется. Что-то страшное происходит сейчас с их другом.

— А я все же не такой, как они, — неожиданно сказал эльфийский принц. — Со мной все куда веселее и интереснее.

— Интереснее, — согласилось умертвие по имени Кевин. — Такое вообще сложно предположить, мальчик.

— Мы должны выйти отсюда на поверхность, — решительно произнес Эльдан. — Помоги нам. Это в твоих силах.

— Знаю, но не лучше ли тебе остаться тут?

— Нет, — мотнул головой эльф, и на его маске-лице застыл страх, смешанный с неуверенностью. — Я вернусь наверх. Мне здесь не место.

— Я бы так не сказал… Но я помогу. Мы все тебе поможем. Хотя бы потому, что, если ты окажешься наверху, это уже станет достаточной местью с нашей стороны.

На секунду повисла мучительная тишина.

А потом раздалось:

— Нет!!! — Вопль был пронзительный и резкий, как чаячьи крики.

На миг глаза Эльдана стали нормальными, но через мгновение вновь проступил жутковатый черный глянец.

— Я выдержу. Я контролирую себя, — хрипло и зло произнес эльф. Его губы посерели и затряслись. — Я никому не причиню зла. Вы слышите? Я! Никому! Не причиню! Зла! Я не для того пошел учиться в эту проклятую Академию, чтобы гробить живых существ!

— Хороший мальчик, — криво усмехнулся Кевин. — Хороший, добрый и ответственный некромант… И такие бывают, стало быть. С каких это пор вам, гробокопатели, стали прививать моральные нормы?

— С тысяча двести тринадцатого года, когда высший совет гильдии магов выпустил эдикт, согласно которому для полноценной подготовки мастеров смерти необходимо включить в программу расширенный курс этики, — тут же оттарабанил Рем.

Кьера истерично хихикнула позади…

— И что, помогает? — с сомнением протянуло умертвие.

— Ну как сказать? По мне, так больше помогает активная деятельность Карающих, — пожал плечами староста. — Шаг влево, шаг вправо — лишение магии, чуть более серьезное нарушение — смертная казнь. Даже чихаем на потенциальных жертв только с разрешения гильдии.

— С трудом в это верится, — хмыкнул Кевин.

— Но мы все равно добрые! — включился в разговор Анджей. — Просто работа такая.

Кьера и Константин в ответ на эти слова разразились противным смехом. Кевин отнесся к заявлению студиозуса серьезно.

— Умом не блещет, но чистота помыслов налицо, — констатировал немертвый.

— Келе, врежь ему за меня! — возмутился оскорбленный до глубины души Анджей.

Остроухий же после этих слов сперва замер, а потом громко захохотал. И Рема отпустила паника — голос у друга теперь был совершенно обычным, живым. А потом и на лице заиграл румянец и нормальные, пусть и покрасневшие чуть глаза взирали на мир с привычной задиристостью.

Глава 12

Теперь я примерно представлял, как себя чувствует только что родившийся младенец. Странное ощущение.

Сердце снова забилось. Сперва неохотно, будто забыв, как это делается, а потом вновь вошло в нормальный ритм. С дыханием дело обстояло получше: чтобы говорить, мне, понятное дело, автоматически приходилось вдыхать воздух, так что тут особого дискомфорта не возникло. Но тот факт, что за последние десять минут я, по сути, умудрился умереть, а потом воскреснуть, чувствительно подействовал на мои и без того разболтанные нервы. Стало до одури страшно. Если после «смерти» меня накрыло спокойствие, то теперь внутри все дрожало. Хаотичный стук в груди добавлял волнения. Нет, я знал, что обладаю некоторыми особенностями, но не представлял, что они проявятся таким вот образом.

Забавно, но к жизни меня вернула фраза: «Келе, врежь ему за меня!»

Сразу все встало на свои места: я понял, кто я, где я и что надлежит предпринять в сложившейся ситуации. Врезать — это правильно. Собственно говоря, именно это я и сделал, хорошенько съездив Кевину в челюсть. Сомневаюсь, что мертвяку было больно или он испытал хотя бы малейший дискомфорт, но он так красиво отлетел в сторону, что на душе сразу стало как-то легче.

— Мальчишка, — то ли осуждающе, то ли, наоборот, одобрительно прокомментировал мою выходку немертвый, чуть неуклюже поднявшись с пола. — Но ты и правда себя контролируешь. Смелый эльф.

— Именно, — подтвердил я. — Нам нужно выйти отсюда, а заодно отыскать того, кто сюда приходил. И обстоятельно с ним побеседовать.

— Ну попробуй, деточка, — ухмыльнулся и без того оскаленным ртом Кевин. — Мы уже пытались с ним побеседовать, так на нем столько щитов, причем такой мощности, что даже близко подойти не удалось.

Странно было бы, если бы сюда заявился «гость» в одних подштанниках. Разумеется, щиты на нем должны стоять первоклассные.

— Ну мы-то не нежить, — отозвался я, недобро прищурившись. — А от ножа под ребра надежных чар еще не придумали!

Анджей с Ремом одновременно и не слишком доверчиво фыркнули. Третий курс. Мы еще толком не проводили ритуалов жертвоприношений — как выражаются наставники, «вкуса крови не почувствовали», — так что в нормальном состоянии я вряд ли смогу действительно кого-то убить. Внутренний запрет на убийство — вещь сложная, и некроманты долго учатся этот запрет ломать. И себя ломать тоже учатся долго. Но есть же еще и некто. Я уже примерно понял, каким образом можно пробудить в себе эту тварь. Но как загнать чудовище обратно, не представлял. Именно в этом и заключалась проблема.

А вот Константин поверил в мое наглое вранье и теперь пребывал в шоке, граничащем с почти животным ужасом. Наивный и добрый светлый парнишка. Непонятно, как он вообще с нами связался. С нами и с этой двуликой Кьерой. Она на мою браваду вряд ли купилась. Вон как взглядом сверлит.

— Смелый мальчик, — снисходительно произнес мертвяк. Он-то понял, что я попросту петушусь, пытаясь набраться храбрости перед очередной дракой. Проницательная падаль. Ненавижу таких. — И не сверкай на меня глазами, деточка, — хмыкнул Кевин. — Ты страшен, не спорю. Пожалуй, пострашнее многих будешь, но того, кто уже мертв, сложно напугать. Самая мучительная пытка для нас — это вечное существование, но и к нему мы сумели притерпеться.

Я слушал его речи и уже перестал понимать, он действительно страдает или упивается своим положением терпеливой жертвы? В словах умертвия звучала почти гордыня.

— Вы поможете? — спросил я твердо, глядя в мутные глазницы нежити, светившиеся тусклым светом.

— Обещай мне смерть, мальчик, — потребовал тот. — Если мы поможем вам, обещай мне смерть.

Я застыл на месте, понимая, какой клятвы от меня требуют. Пообещать смерти тем, кого создавали как вечных. Боюсь, мне не по силам исполнение подобного желания, да это и не в моей компетенции. Тут следует обращаться не к жалкому эльфу, а к той, что всегда стоит за моим плечом.

— Не могу, — покачал я головой. — Но я приложу все усилия, чтобы вы ушли за Последние Врата, как и должно было быть. Идет?

Надеяться особо не на что, но попробовать нужно.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату