Лицо поганец благоразумно прикрыл маской. Я хотел было стянуть ее зубами, но мерзавец так заорал, будто я ему ухо откусить собрался. Хорошая мысль, кстати.
Внутри холодной липкой гадиной шевелился
Моя добыча вяло трепыхалась, но упорно молчала, не желая говорить по душам. Неужели так сложно понять, что откровенность разом решит множество вопросов?
Вместо того чтобы приступить к мирным переговорам, в меня в очередной раз залепили какой-то светлой мерзостью. На этот раз было довольно больно, я даже отшатнулся от горе-мага. Тот с торжествующим воплем нажал еще куда-то в стене, и открылся вожделенный проход. Всего на пару секунд. Беглец метнулся туда — и проем буквально тут же за ним закрылся. Я выругался так, что наверняка получил бы страшенную взбучку от мамы, узнай она, как любимый сын выражается. Но повод точно подходящий. Утешало одно — я успел попасть в этого гада «лепестком тьмы». Не смертельно, но несколько часов персонального ада ему обеспечены.
А вот нам обеспечены несколько веков этого ада, если мы не найдем способа выбраться наружу.
— Твою ж мать! — высказал я стене свое отношение к произошедшему и начал методично тыркать в те места, куда вроде бы нажимал сбежавший мерзавец.
Память у меня оказалась ни к бесу.
Эльдан вернулся. Один и злой, как Черный Дракон. Задавать вопросы никто не стал, просто не решились. Глаза у эльфийского принца были темные, почти черные, и совершенно бешеные. И так понятно, что упустил, а лишний раз нервировать друга было, по мнению Рема, чревато серьезными неприятностями. К тому же староста четвертой сгинувшей группы приметил довольно нервирующую деталь: грудь у друга поднималась слишком резко для нормального дыхания, будто бы вздымаясь по привычке, а не из-за необходимости.
— Ну и как теперь будем выбираться? — спросил у потолка Анджей. Он верно оценил ситуацию и ничего хорошего не ждал.
— У вас был шанс найти свой выход — вы его упустили, — презрительно прокомментировал Кевин, опершись спиной о стену.
От этого активной помощи ждать уже не приходилось. Было ощущение, что ему доставляло некое извращенное удовольствие наблюдать за чьими-то бесплодными попытками спастись. Словно проклятая нежить таким образом пыталась отомстить за собственную изуродованную судьбу.
— Стоп-стоп-стоп! — встряла Кьера, не дав остальным начать жалеть себя. — Но ведь тот выход, через который сюда попали мы, был совершенно в другой стороне. Верно?
— Да, — подтвердил Эльдан. И голос его звучал до безобразия мрачно. — Возможно, этот гад воспользовался неким черным ходом. А главный ход должен открываться откуда-то отсюда. Потому что именно из катакомб его и закрыли.
— Ход скорее всего открылся автоматически, — не согласился Ремуальд.
— Тогда он должен был бы закрыться сразу, как только открывший вход прошел сквозь него! — возмутилась девушка. — Я по этому типу заклинаний курсовую писала! Я точно знаю! Если дверь сразу не закрылась, значит, вошедшему потребовалось время, чтобы дойти до «ключа» и при помощи него сомкнуть проход.
— Ключа? — переспросил Рем, слабо представляя, о чем идет речь. Оно и понятно: подобный вид магии читался отдельным спецкурсом где-то на пятом-шестом году обучения, и только для тех, кто изъявил желание приобщиться к очередной бесполезной, по сути, информации.
— Ну да. Все заклинания, которые используют для того, чтобы поддерживать целостность помещений и открывать-закрывать входы-выходы, представляют собой единую магическую систему, и смыкается она на определенном артефакте, используемом для управления. Условно его называют «ключом», хотя выглядеть он может как угодно.
Староста нахмурился. Программа в магических учебных учреждениях стандартная и спускается прямо из совета гильдии; эстрийка — их ровесница, и такими знаниями обладать не может. Да обычно они никому и не нужны. Подозрительно… Но спрашивать ни о чем не стоит. Будет лучше, если эта выскочка посчитает, что никто ничего не понял и не заметил.
— Откуда только ты все это знаешь? — ляпнул Анджей, к бесам ломая все хитроумные замыслы.
Ремуальд готов был прибить друга за то, что тот сперва говорит, а потом думает. Если вообще думает, что сомнительно.
— Так я по специализированной программе прохожу обучение, — без малейшей паузы ответила Кьера. — Госзаказ на боевого мага широкого профиля. После выпуска буду служить при короле.
— Родня, стало быть, — понимающе отозвался Эльдан.
Почему тот решил, что для таких условий подготовки обязательно нужно приходиться родичем монарху, Рем не особо понял, но решил поверить на слово. Уж в этом-то эльфийский друг всяко лучше разбирается.
— Ну да. Внучатая племянница, — подтвердила слова эльфа девушка.
— И тебя отправили учиться как простого студиозуса на равных со всеми правах? А потом еще и сюда перенаправили во время эпидемии?
— Ну тебя же твоя семья тоже сюда учиться отправила. Мне не хотелось выделяться, — не поняла причин скептицизма Кьера.
— Ну ты со мной-то не сравнивай, — ухмыльнулся остроухий. — Я для родни, по большому счету, бельмо на глазу. Сплавили куда — и ладно, лишь бы рядом не вертелся. А ты — магичка королевской крови, очень важная персона. И тут? В нашей-то глухомани? Какого дракона, Кьера?
На мордашке светлой тут же проступило совершеннейшее непонимание, и даже промелькнула вполне искренняя обида:
— Не твоя забота! Тебя не касается, почему я здесь!
— Да вот понимаешь, какое дело, — проникновенно начал Эльдан, планомерно нависая над хрупкой девушкой, — сперва появляетесь вы, эстрийцы, и буквально тут же пропадают наши одногруппники и начинает твориться не пойми что. Потом ты подбиваешь нас отправиться сюда… И теперь мы не можем выйти. Столько занятных совпадений разом. Ничего не желаешь прояснить?
Пухлые губы Кьеры искривила странная улыбка. Слишком циничная для милой кокетливой девочки, которой она представлялась окружающим.
— Нет, не желаю. Ты просто рехнулся.
— А ты, Ти-ин? — повернулся к парню Эльдан.
Светлый нервно сглотнул. Уж больно недобрый был у принца голос. Даже Рему стало не по себе.
— Я вообще ничего не знаю. И даже не знал, кому Кьера родней приходится. Остроухий, прекрати на меня пялиться так, будто хочешь сожрать!
— Хочу, — как-то совсем уж глухо и безэмоционально сказал Эльдан.
— Что, туго приходится, мальчик? — насмешливо спросил Кевин. — Трудно удержаться, когда рядом они, такие живые?
Ремуальду от этих слов стало не по себе.
— Не равняйся со мной, падаль! — прошипел эльфийский принц.
Пламя факелов задрожало, как от сильного ветра, и на мгновение погасло. Ремуальд возблагодарил Дракона и Единорога разом за то, что у него не было возможности разглядеть лицо друга. Когда огонь вновь начал гореть ровно, физиономия у эльфа была совершенно такой же, как и всегда. Вот только грудная клетка стала подниматься еще реже, чем до этого.
— Келе, я тебя прошу, давай сперва выберемся, а уж потом будем проверять всех на честность и благонамеренность, — из последних сил взмолился староста.
— А ты уверен, что мы выберемся? — скептически уточнил эльф.
Нет, Рем не был уверен. Но в душе теплилась надежда. Уже невероятно слабая.
— Впрочем, выбора нет, надо что-то делать. А то вон этот, — кивок в сторону Кевина, так и сверлящего эльфа глазищами, — или кто-то из его приятелей не удержится… И тогда — всё. Станем завтраком, обедом и ужином — компенсация за долгие годы их пребывания тут. По мне, так паршивенькая
