– Не волнуйтесь, мы эту проблему решим.
– Вот тогда и поговорим как решите, – отрубила вредная бабка. – А пока что давай возвратимся с небес.
– Но вы сами-то пробовали пообщаться с ней?
– Обижаешь. Бессчетное число раз. Не могу разбудить. Здесь же все ненормальные, не хотят никого замечать! Просто жутко становится.
– Ну а если б смогли, рассказали бы ей?
Баба Клава пришла в состояние крайнего возбуждения. Ее руки непроизвольно задергались как на шарнирах, из глотки вырвался гневный крик. – Я б сначала устроила ей хорошую выволочку. Ты заметила, что она вытворяет в последнее время? Подселила подругу, затевает гулянки. А перину прабабкину знаешь куда подевала? На помойку снесла!
Тамара с трудом удержалась от смеха. Ай да Доча!
– Глянь, пошла уже! Попытайся давай!
На тротуар неуверенно ступила дородная женщина. У ней были пухлые круглые щеки, напоминающие поджаренные в масле пончики. Безвольный рот придавал лицу капризное выражение, на подбородке торчало в разные стороны несколько испещренных морщинами бородавок.
– Доброй ночи вам!
Доча остановилась, как будто наткнувшись на невидимое препятствие.
– Вы в порядке? – выкрикнула Тамара. Ей почему-то казалось, что именно так нужно разговаривать со спящими. Соседка невидящими глазами смотрела перед собой.
– У меня для вас дело! Тут ваша матушка!
Женщина моментально исчезла. Старушка горестно развела руками. При жизни она держала свою «девочку» в черном теле, строго контролируя каждый ее шаг. Решительно отметала появляющихся на горизонте кавалеров, не позволяла заводить подруг, всегда сама покупала одежду. Иной раз соседи из окон могли наблюдать удивительную картину. Две пожилые дамы, отдуваясь, выносили на улицу дюжину пестрых половиков. Став друг против друга, они по команде мамы расходились в стороны. Потом на минуту замирали. Клавдия громко отсчитывала секунды. При слове «три» руки дружно взлетали вверх.
На поминках Доча, подвыпив, долго громко рыдала, оплакивая свою загубленную молодость. Через неделю к ней напросилась пожить коллега по работе. Прошло чуть больше половины месяца со дня смерти родительницы, а сироту словно бы подменили. Она обновила весь гардероб, теперь вместо серых бездонных балахонов, напоминающих смесь больничных халатов с тюремной робой, на ней красуется яркий китайский пуховичок. Матерчатые сапожки с резиновым низом сменили ботиночки на каблуках, а куча старых половиков отошла прямиком в руки мамаши Клявини. Ей так же были доверены два абажура работы позапрошлого века, погнутый медный таз и очень много добротного старушечьего белья. Освободившись от хлама, женщина повела беззаботную жизнь. По вечерам у нее в квартире теперь подолгу не смолкает громкая музыка, слышится смех, а на лестничную площадку, пугая соседей, выходят покурить подвыпившие мужчины.
…Внезапно Тамара заметила возле забора невысокого человека. Все шли направляясь куда-то, а он не спешил. Наверное тоже покойник, желающий «осчастливить» оставшихся родственников советами, или это тот самый горбун, при воспоминании о котором становится жутко до одури? Тогда лучше быстрее скрыться от его злобных глаз. А может быть все не так плохо и стоит попробовать проследить за ним? Вдруг выведет на кого-нибудь менее отвратительного? Так рискнуть или нет? Подавить в себе страх… Ничего не случится, не нужно трястись как «осиновый лист на ветру». И зубами не нужно стучать. Все уладится!
Соседка, почувствовав неладное, забеспокоилась.
– Уходить собралась? – возбужденно заверещала она.
– Отлучусь на минутку, – прошептала Тамара, беспокойно оглядываясь. Ей показалось, что незнакомец увидел ее и сдвинулся с места. Только этого не хватало! Кивнув старухе на прощание, она быстро двинулась по дороге, ощущая, как от страха шевелятся волосы на голове. Баба Клава что-то занудно закричала вслед про свое добро. Ее резкий пронзительный голос пронесся по району, распугав бродячих котов. Беглянка прибавила шаг, мечтая как можно быстрее уйти от преследования. Ей расхотелось следить за кем бы то ни было. Она упорно петляла по переулкам, желая надежней запутать свои следы.
Вскоре пейзаж изменился. Знакомая улица Мелдру осталась далеко позади. Впереди показались заснеженные деревья. Раздался гудок тепловоза, затем тяжело застучали колеса по рельсам. Прошли груженые топливом цистерны, их длинный хвост на минуту мелькнул между деревьями. Сосны шевелились в темноте, издавая пугающие звуки. Звезды спрятались, только слабый отсвет зашедшего за тучу месяца разбавлял черноту, выхватывая из нее безмолвное белое пространство. Тамара остановилась, прислушиваясь. Фу, кажется пронесло! Вряд ли кто рискнет забрести поздней ночью в такую даль.
Неожиданно послышались чьи-то размеренные шаги. Кто-то двигался по тропинке. Неужели преследователь? Что он хочет? Хорошо бы заставить себя повернуться и встретить опасность лицом к лицу, ведь в астральном теле не стоит бояться призраков! Но животный страх полностью парализовал волю, побуждая искать спасение в Раином сне.
…Мрачный лес в мгновение ока уступил место ярко освещенному помещению. Заунывно играла печальная музыка, кавалеры в старинных камзолах, словно нехотя, в танце кружили дам. Те, как одна в длинных платьях с глубоким вырезом, двигались важно, торжественно, не забывая при этом приторно вежливо улыбаться друг другу. Ну а где же хозяйка этого странного маскарада?
Танцующие поначалу казались все на одно лицо. Почему-то от них удушающе пахло дешевым парфюрмом. Женщины тихо посмеивались в кулак. Своими манерами они напоминали переодетых торговок, случайно попавших на костюмированный бал. Заметив мужчину, рассматривавшего висевший на стене гобелен, Тамара отважилась прояснить обстановку.
– Скажите, что здесь происходит? – робко поинтересовалась она.
Человек обернулся.
С большим трудом удалось удержаться от возгласа. Почему не заметила горб? Нужно срочно спасаться!
Однако ведь кругом люди и ничего плохого в ближайшее время не может произойти! Да, противный, с какой-то «прокисшей» физиономией. В следующую минуту он просто исчез. Хорошо. Не желает общаться, не будем настаивать! Непонятно, зачем тогда постоянно оказывается на пути? Может быть он влюбился и не смеет признаться? Тамара с отвращением сплюнула на пол. Только этого не хватало! К ней немедленно поспешил одетый в кольчугу стражник. Взял за локоть. – Не положено безобразничать! Тут приличные люди!
– Извините!
– Вы должны понести наказание!
– Оштрафуете?
– От хозяйки зависит, – слуга оказался не разговорчивым.
– А обычно, что делаете? Отправляете на галеры?
– Вешаем или просто сжигаем на костре.
– Вы серьезно?
Страж натянуто улыбнулся. Вглядевшись внимательнее можно было отметить его удивительное сходство с мясником. Остальные участники бала так же напоминали старых знакомых.
Открыв рот, Тамара проводила глазами худую, похожую на жердь матрону с глубокими морщинами на «приветливом» лице. Раскинув руки и приседая как заведенная, та бодрой рысью проследовала вперед. Ее длинный подвижный нос покачивался словно маятник то в одну, то в другую сторону, все вынюхивая да вынюхивая… Карикатура на Аннушку! Лучше и не придумаешь! Кто еще способен так преданно заглядывать в глаза каждому, словно бы уверяя – я хорошая, можете смело поведать мне ваши секреты! Ее соседка, женщина необъятных размеров, надменно улыбаясь, бросала злые взгляды на своего партнера, как будто бы ей удалось уличить его кое в чем непристойном. Конечно же это Ира, но в несколько раз толще оригинала. Она жеманно держала в руках гигантский носовой платок. Роскошное бальное платье подчеркивало недостатки ее ужасной фигуры, делая видимой каждую складочку жира на спине. Поравнявшись с Аннушкой, Ира сознательно наступила той на ногу. А затем церемонно присела, обмахиваясь. Следующей на «сцену» выплыла Таня Пэн, методично двигавшая челюстями. Закончив
