интеллектуальный капитал, которым грех не воспользоваться.
Уже весной 1999 года идею форума обсудили на «круглом столе» в Москве. Отдельно встретились с представителями правительства, с представителями МВД и ФСБ. Поняли, что мы на правильной дороге. Лишь после этого у меня состоялась серия поездок и переговоров с зарубежными коллегами.
В числе первых обсудил идею с бригадным генералом из Австрии Иоганом Пехтером. Знаю его с 1993 года. Будучи командующим внутренними войсками, ездил к нему в Вену учиться. Австрийское подразделение спецназа по борьбе с терроризмом, которым командовал Пехтер в то время, установило прочные связи с отрядом «Витязь», а его методы работы казались мне чрезвычайно интересными. Связался также со своим старым французским другом Кристианом Прутто — еще одним бесстрашным офицером спецназа. Мы дружим уже давно: француз, австриец и русский. Встречаемся семьями, а теперь еще нас свело и общее дело.
Со многими из моих зарубежных коллег меня постепенно уже давно сложились добрые отношения. Помню, каким настороженным и отстраненным приехал в Чечню, где я находился, Эрнст Мюлеман, в прошлом заместитель председателя Европарламента. Генерал из Швейцарии. Тогда он приехал на Северный Кавказ как представитель Совета Европы. Хорошо помню наши совместные поездки, встречи с людьми и долгие, порой непростые беседы. В общем, мы расставались уже друзьями. Я снял телефонную трубку, позвонил по знакомому номеру, и мы договорились о встрече.
Впоследствии к нам присоединились Арон Таль (Израиль), Виктор Джакович (США), Карл Блеха (Австрия), Алексей Чистяков (Украина), Михаил Черноусов, Андрес Вилкс (Латвия), а также Патрик Бруно (президент общества «Франция-Россия-2000»). Этот человек, адвокат Апелляционного суда Парижа, убежденный сторонник борьбы с преступностью, так объяснил мне свой выбор: «Я много думал, как воевать не в одиночку, а всем вместе. Ваша идея — именно то, что я, возможно, придумал сам…»
То есть идея давно носилась в воздухе.
За два года идею создания «Антикриминального Давоса» — идею нашего форума — поддержали сорок государств.
В августе 1999 года я выступил на международной конференции в Германии. Там же встретился с теми, кого хотел видеть участниками нашего форума. Мы говорили о том, что весь прошедший век люди и государства мучительно искали рецепты эффективного противодействия преступности. Эти поиски не были бесплодными: по многим направлениям удалось достичь настоящих результатов. Действуют различные конвенции и соглашения по основным направлениям борьбы с преступностью, терроризмом, коррупцией, по отправлению правосудия и совместной работе полиции. Мировое сотрудничество уже немыслимо без такой организации, как Интерпол, координирующей усилия полицейских органов почти 180 стран мира.
Кстати, Интерполу наша идея понравилась и ее поддержал генеральный секретарь этой организации Раймонд Кендал.
С этим человеком меня связывает большое и, надеюсь, взаимное уважение. Опытный контрразведчик, он долго работал в Скотланд-Ярде (Великобритания, как известно, страна с очень жестким контрразведывательным режимом), и именно подразделение Кендала «опекало» русских… Однажды Кендал сказал мне, что очень уважает наших разведчиков за профессионализм, который выгодно отличал их от некоторых коллег из других государств.
Показывая мне штаб-квартиру Интерпола во французском Лионе, Раймонд Кендал остановился возле одного из компьютеров. «Здесь, — сказал он, — «живут» все преступники мира и все подозреваемые. В том числе и граждане России. Достаточно ввести нужную фамилию, и нужное досье будет найдено». Я тотчас назвал фамилию крупнейшего российского олигарха. Компьютер, как я понял, серьезно задумался… Но и после напряженного гудения, сопровождавшегося мерцанием монитора, он так ничего и не выдал, кроме имени, фамилии и отчества интересующего меня лица.
То ли этот матерый коррупционер в глазах остального мира и вправду казался предпринимателем с незапятнанной репутацией, то ли возможности наших по-настоящему организованных преступников так велики, что позволяют им оберегать от ока Интерпола свои криминальные связи и номера банковских счетов, на которых лежат «грязные» деньги.
Суть нынешних, берлинских бесед сводилась к тому, что вызов преступности оказался настолько мощным, что мировое сообщество оказалось к нему неготовым. Приходится признавать, что «мозговые» штабы транснациональных криминальных организаций в своих действиях более консолидированы, мобильны, информированы и энергичны.
Отсюда вытекает необходимость поиска более эффективных механизмов взаимодействия всех государственных и негосударственных антикриминальных сил. Без этого нельзя выработать новых подходов в борьбе с преступностью. Наш ВААФ будет содействовать их поиску.
К этому времени название нашего форума было дополнено. Он стал не только антикриминальным, но и антитеррористическим (Сокращенно — ВААФ. — Авт.).
Это слово прибавилось неслучайно. Жестокие террористические акты стали реальностью нашей жизни.
Хотя поначалу единого мнения об уточнении названия форума, честно признаюсь, не было. Кто-то полагал, что понятие «криминал» — широкое и подразумевает терроризм как один из видов криминальной деятельности. Но когда вал терроризма стал набирать высоту, а это слово заполнило страницы газет и телеэкраны, сомнения кончились.
Особенно после событий в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Эта трагедия качественно изменила наши отношения с американскими коллегами. Многие из них стали нашими союзниками и согласились создать в Вашингтоне представительство ВААФ. Большое спасибо Томасу А. Келли — заместителю президента организации «Глоубал Опшенс»: его энергией движутся дела форума в США. Когда-то он служил в ФБР и боролся с Россией. Теперь мы по одну сторону баррикад.
Теперь поняли все, что жить в условиях двойных стандартов, может быть, и удобно, зато очень опасно и дорого.
Одним из людей, оказавших содействие форуму на территории Германии (штаб-квартира ВААФ находится в Берлине), стал Рупперт Шольц, бывший министр обороны ФРГ, входивший во времена Гельмута Коля в первую десятку западногерманских политиков. Депутат Бундестага, специалист высочайшего класса, он работает в составе комиссии ООН, которая разрабатывает документы по борьбе с терроризмом. В принципе Шольца можно называть компетентным толкователем этого термина — «терроризм», который далеко не всеми народами мира воспринимается однозначно. Например, в материалах этой комиссии террорист Хаттаб, действующий на территории Чечни, именуется всего лишь «исламским профессиональным революционером».
Поначалу Шольц встретил меня настороженно. Мы разговаривали с ним в его кабинете, расположенном в здании бывшего министра внутренних дел бывшей ГДР. На стене висели два плаката из той эпохи с перечнем наказаний для нарушителей Берлинской стены.
Подумал, что нам предстоит сломать еще немало стен, прежде чем Запад и Восток начнут разговаривать на одном языке. Но после первого знакомства с Руппертом Шольцем мы расставались уже союзниками.
Постепенно росло число наших сторонников. В июне 2000 года мы направили письмо президенту России В.В. Путину и идея форума получила его одобрение. Большой победой мы считали создание национальных комитетов форума у нас в России, в Израиле и США. Поддержали нас и в Организации Объединенных Наций: 5 декабря 2000 года в Венском центре ООН состоялось первое заседание международного оргкомитета ВААФ, возглавить который было доверено мне. Начали свою работу секретариат и рабочие группы форума, каждая из которых занимается одним из направлений. Их несколько: прогнозирование тенденций развития глобальной преступности, борьба с транснациональной преступностью, борьба с экономической преступностью и отмыванием «грязных» денег, противодействие международному терроризму, борьба с незаконным оборотом наркотиков, противодействие коррупции.
В состав рабочих групп были включены ведущие специалисты из разных стран — как теоретики, так и практики.
14 февраля 2002 года мы снова в Берлине. Торжественный день регистрации ВААФ, по случаю совпавший с пятидесятилетним юбилеем моего друга и соратника по форуму Петера-Михаеля Дистеля.
Бывший министр внутренних дел Германии, он стал живой легендой своей страны. В дни объединения двух Германий, как это обычно случается во время потрясений, в ГДР начались массовые волнения в
