Не казните Благовещенский медноликий грустный колокол. Я ударю в звоны Китежа, ради праздника престольного. Я ударю в звоны крепкие — разольется ясно озеро, сберегу от злобы вражеской Благовещенский грустный колокол.5 Расплескался набат над землей, над сиреневою зарей. Я звонарь — я апостол и шут, неприкаянный снова между просинью неба и плахой сосновой. Ну-ка, ангел, лады мне настрой! Я за этот хмельной, трепетный звон расплатился судьбой. За собою чую вину — незван лезу к престолу Божьему. Переплавлю в заветный звук всю нажитую боль острожную. Сам себя сожгу в яром звоне — лишь бы только достиг небес!.. Раскачай канат, отпусти-ка в стынь, заревой набат горек, что полынь, колокольный стон — в нем века горят, журавлиный клич, золотой набат… Кличет колокол к покаянию. Горло звонаря небом ранено! Я хочу в жизни совсем немного: чтоб у всех были светлые лица, чтобы жаждущие могли добра, как воды ключевой, напиться.6 Рукотворный, престольный, неразумный мой град торжеством колокольным, как пожаром, объят. Рвется музыка-птица в белый горний чертог. Я в том звоне бессмертном свою жизнь прожег. Сердце людское тоже чуткий колокол Божий.7 Родился не в добрый час, с Божьей меткой, полоснула неспроста боль по нервам. Раскатился ярый звон по глухим переулкам, по Руси моей нищей, каторжной, по Руси моей злато-огненной. Словно горсть серебра с неба брошу вам, то ль озлобленным, то ль юродивым. Если бродит за душой серый страх, если голос мой живой в кандалах, белым огнем, мой колокол, жги темноту горькую… Я и сам сгорю до кости и воскресну с пасхальной зарей. Божьим колоколом должен спасти черный век нераскаянный мой.8 Лебединые крики солнце затмили. Синевы зачерпнули хрупкие крылья. Лебедь жизнью платит за свою бессмертную песню. И с земли отозвался колокол птице, плачущей в поднебесьи.9 Христос воскрес! — Ликуют звоны. Нерукотворною иконой
