а я и не был?а она — оназачем-то, почему-тоострие веретена через минутув пальчик — тюк,и — трюк ли это, волшебство ли? —вдруг по собственной, а может, против воли,оживала — не краснея,не стеная…а что дальше было с нею,я не знаю.
Другая
а помнишь мы стали другиеи дёрнулись, как на манока помнишь лежали нагиепокорно сплетению ноги губы твои были близкои пил я с них шёпот и пыли ты мне была одалискаи я тебе вроде бы был…а помнишь ты плакала послеот счастья едва не навзрыди я как юродивый возлеотчаян, лохмат и небриткорил себя каялся клялсяну помнишь же помнишь тогда…и снова и дальше влюблялся,хоть кажется дальше — куда…и нежность вострее кинжалабуравила наши нутраи тыща мурашек бежалапо фронту и тылу бедрачто в тысячный раз означалона тихом наречии телах как же я долго скучалаи ох до чего я хотел…мы всё ещё в этом июлев прохладном рассветном теплеи я говорю а люблю лия что-то ещё на землевот так же светло и понятно,и чисто и чаю и чтумечту окунуться обратнов святую твою наготу…* * *Фример — я после объясню, что это…В бокалах молодое божоле,и белый снег сиреневого цветана голубой из космоса земле.И серый лёд. И серебристый иней.И в дымке фиолетовая даль.И взгляд — то ли зелёный, то ли синий —то ль в зазеркалье, то ли в прериаль…* * *И были две недели рождества.И две недели волшебства — влюблённо.И падал снег, что белая листвас небесного невидимого клёна…И были слёзы вслед, и нежность меж,и будут будни — не всегда же чуду.А у меня остался хлеб: поешь?И чай — попьёшь? И спи. А я не буду…
Нежная королева
ну и я — чуть слышно — в левую —не в ланиту, что ты! — в длань…только снежной королевою —вдруг — не стань,только как его — играючии шаля — не укради —так уж больно было давечатам, в груди…только не студи молчанием —выстудишь, и мне каюк —слишком я знаком с отчаяньем —хватит вьюг,
