Эл обернулась, посмотрела на открытую дверь и скомандовала. Дверь захлопнулась.
— Хорошо, согласна, тем более что раньше не смогу.
— Так ты согласна бежать? — Алик подался вперед и чуть не столкнулся с нею лбом.
— Боюсь, что через пару недель мне не останется ничего другого.
— У меня все готово, — Алик перешел на шепот, попробовал улыбнуться, поморщился от боли.
— Нам надо очень точно все взвесить. Неизвестно, где мы окажемся.
— Идет. Я еще раз все уточню. Только бесследно исчезнуть мы все равно не сможем. Это неприятная тонкость.
— Ничего. Я говорила и еще повторю: там мы будем на своей территории. Что-нибудь придумаем.
— Если не получиться, нам сотрут память, — вкрадчиво предупредил он.
Эл посмотрела ему в глаза и помрачнела.
— Попробуем избежать.
Она осторожно коснулась пальцами его губы, он не ожидал. Она оказалась так близко, ее лицо напротив.
— Надо же, кровь уже запеклась.
— Заживет как на собаке, — ему нечего было больше сказать.
«Эл, не стой так близко», — простонал он про себя. Он едва сдерживался, чтобы не прильнуть к ее губам, но вдруг вспомнил о нежности с Дмитрием.
— Что? — спросила она. — Ты в лице переменился.
— Ничего. — Он попробовал пойти в атаку — Что у вас с Дмитрием?
— У нас с Дмитрием? — передразнила она.
— Я вижу, как вы любезничаете, — сказал он.
— Ух, ты! Любезничаем, слово-то какое, — опять передразнила Эл.
— Слишком для друзей.
— А мы больше, чем друзья, — заявила Эл и стала серьезной.
У Алика похолодело внутри.
— Мы вместе кое-что пережили… Смерть. Мы спасли жизни друг другу. Это к сведению, без деталей. И я не могу к нему иначе относиться, только как к очень близкому человеку. Он мне больше, чем кровный брат, он жизнью рисковал из-за меня, выхаживал как маленькую, пока я болела. Имею право. — Потом взгляд ее потеплел. — Димка чудесный человек и настоящий мужчина, извини за пафос.
Алик почувствовал, как краска подступает к скулам, как сжалось сердце и стало неловко. Опять это ощущение собственной низости.
— Да, точно. Кто он, и кто я, — заключил он.
Эл подняла брови и глянула на него совсем иначе, в ее взгляде вспыхнул вопрос, и он не смел больше молчать.
— Но я все равно…
Он не смог договорить от волнения. Он с усилием над собой заглянул в ее глаза. Мысли сразу спутались.
— Ты и мне спасла жизнь. Я узнал, что благодаря тебе я не сошел с ума. Только вот отблагодарить мне тебя нечем, — сказал он.
— Ты кое-что сделал. Нашел путь домой, раз тебе хочется похвастаться. И еще можешь кое-что. Я буду очень тебе признательна, если ты перестанешь мучить себя прошлым, во-первых, не будешь злиться на Димку и помиришься с ним, во-вторых.
— Хорошо, я сделаю так, как ты просишь, — согласился он.
Он ждал, что она скажет еще. Эл не торопилась высказаться. Она отошла к окну, потом вернулась, встала рядом.
— Когда был самый сложный момент на Уэст, я вспомнила всех дорогих мне людей, ради чего вообще стоило жить. Однажды мне почудилось, что я слышу твой голос. Яркое воспоминание. Я вспомнила, что перед отлетом я не разобрала фразу, которую ты сказал последней. Я увидела те мгновения вновь, и до меня дошел смысл. — Глаза ее стали круглыми. — Тогда я пообещала себе, что сознаюсь, если выживу, что ты для меня все-таки больше, чем просто друг.
— Как Димка? — он спросил, закусил губу, поморщился от боли.
— Не совсем. Я пообещала, что сделаю одну вещь.
Эл приблизила свое лицо, склонила голову на бок и коснулась его разбитых губ своими губами.
Утерпеть он больше не смог, забыв о боли, обнял, стал целовать ее, не скрывая своих чувств. Он оторвался и закричал:
— Я люблю тебя!! Люблю!
Он услышал, как она смеется. Лицо ее сияло.
— Я убью Димку, если он посмеет еще раз заявить, что претендует на тебя. Задушу, — выпалил он.
— Дурачок. Он тебя злил. Поймал, как простака. Глупый ты, глупый, — она снова засмеялась.
Алик ушел через час с ощущением, что с его души слетел колоссальный груз. Даже перспектива не видеться с Эл ближайшие две недели, не затемняла ощущение счастья. Они договорились вообще не поддерживать отношения до того, пока необходимость побега станет реальной.
Рассел вышел на утреннюю пробежку. Теперь он тренировался каждый день. Южный климат его не устраивал, от жары становилось плохо, он перебрался севернее, поселился у одного из многочисленных озер и поставил себе цель к концу отпуска оббежать озеро вокруг.
Он трусил, не торопясь, вдоль берега, когда у огромной сосны заметил фигуру. Было очень рано, едва рассвело. Он приблизился и узнал Эл. Сосна стояла на его пути. Эл привстала с корня, на котором сидела, как только он ее заметил.
Курк остановился метрах в двадцати. Перевел дыхание.
— Эл. Что ты тут делаешь? В такую рань.
— Доброе утро, — весело сказала она. — Для меня нормально. Я живу в другом временном поясе, — она указала большими пальцами рук себе за спину. — Не прохладно так бегать?
Курк старался отдышаться поскорее.
— Хорошо. Врачи посоветовали активно двигаться, говорят при сидячей работе процесс восстановления затянется. У тебя свободный день? Ты без формы.
— Она в катере, — махнула она рукой, — Я ношу ее только по необходимости. Хочешь, пробегусь с тобой? Мне нужен твой совет.
— Я не против.
Она скоро трусила рядом, приветливо улыбаясь.
— Не возражаешь? — она показала ему ладонь, на ней лежал глушитель звука.
Рассел кивнул в знак согласия. Эл шлепнула его ладошкой по шее. Курк коснулся рукой пластинки.
— Отцепишь, когда уйду, — пояснила она.
— Осторожничаешь, как всегда, — сказал Курк.
— Поживешь как я, тоже научишься, — вздохнула Эл.
— Что ты хотела узнать?
— Почему меня так легко отпустил с планеты на Уэст? У тебя есть что-нибудь в твоих хранилищах по этому поводу? — Эл постучала по виску.
— Я полагал ты понимаешь?
— Сейчас может быть понимаю, но тогда мне хотелось поскорее удрать и подальше от дрязг и разбирательств.
— Неужели? Странно. Поразительно, ты не догадалась, с твоим умом.
— Ладно-ладно. Я задалась этим вопросом давно.
— Это же просто. Служба безопасности Космофлота не была удовлетворена фактами предварительного расследования. С тебя не сняли подозрения в сотрудничестве с Галактисом. Этот полет был поводом для проверки. Они надеялись, что контакт обязательно будет. Если нет — ты вне
