— Ее муж. Он работает в рыбном порту. У них есть сын, учится в средней школе.
— А рядом?
— Старики. Супружеская чета. Оба на пенсии. У них есть дети, они живут отдельно. Старший уехал отсюда еще до пятьдесят девятого года.
— А здесь кто живет?
— Военный.
— Где он служит?
— Ну, я не в курсе, говорят, что в госбезопасности, но я точно не знаю.
— Вы с ним общались?
— Никогда.
— Почему?
— Потому что он ко мне не обращался.
— А если бы он обратился?
— Я человек воспитанный, ответил бы ему. А что?
— Кто-нибудь из жителей был под арестом?
— Да, Мигель. Он живет вот здесь. Но я знаю, что его арестовали не из-за политики, а за воровство. Унес что-то со склада, на котором работал. Об этом знал весь квартал, потому что приходила полиция и произвела у него обыск.
Допрашивающий вынул несколько фотографий из желтого конверта. Это были снимки различных образцов оружия. Он стал их показывать, но Чино узнавал только американское.
— Это?
— Винтовка М-3.
— А это?
— Не знаю.
— А вот такое?
— Тоже не знаю.
— И этот?
— Кольт сорок пятого калибра.
Агент убрал фотографии.
— Кому вы думаете написать, чтобы сообщить о своем прибытии в Соединенные Штаты?
— Я пока еще не думал об этом.
— А вашему отцу? Разве нельзя ему написать, что вы прибыли и все хорошо?
— Отцу, думаю, как раз не стоит. Он не знает, что я только что украл у него яхту. Именно на ней мы и пришли. Я считаю, что если и напишу сейчас, то ни мне, ни ему это ничего не даст. А как вы думаете?
— Простите, но это дело меня не касается.
— Но вы ведь спросили.
— Вернемся к вопросу о судне. Это вы их привезли?
— Судно или людей?
— Не вижу разницы.
— Но она все-таки есть. Я все время управлял судном, стоял у руля, старался не потерять ориентировку, потому что не было приборов, а они не имеют ни малейшего представления о мореплавании. У меня тоже опыт небольшой, но тем не менее вы видите результат. Таким образом, могу сказать, что я привел судно. Было нелегко. В отдельные моменты я уже думал, что все пропало. Мне казалось, что мы идем вдоль берега, а не к Флориде. Но в конце концов мне удалось привести судно сюда.
— Но на судне были люди, и вы их привезли. Почему вы не берете на себя эту ответственность?
— Я не ухожу от ответственности. Но что касается людей, то я, по крайней мере, никого не привозил. И не знаю, есть ли среди них такие, кто думал бы, что он доставил всех остальных.
— Никто никого не привозил?
— Мне казалось, что у нас было всеобщее согласие. Пожалуй, мы только друг друга подбадривали. Особенно поддержал меня Тони, рассказав о своем дяде, который работает в ЦРУ и который обязательно нам поможет, и у нас не будет здесь никаких трудностей. Я считаю, что у каждого из нас были свои планы. Но каждый в отдельности уже решился, а вместе мы собрались, чтобы осуществить это решение. Поэтому я не могу сказать, что доставил сюда этих людей. Вы меня понимаете?
— Все понятно. Теперь давайте поговорим о вашем отце и его судне. Намерены ли вы предпринимать какие-либо шаги, чтобы вернуть «Мою мечту» отцу?
— А есть возможность вернуть ее?
— Ну, логически судно является частной собственностью. Мы с большим уважением относимся к частной собственности. Я не знаю, что было бы, если бы судно потребовали с Кубы. Сейчас нет никаких каналов для соблюдения закона в этом плане, но, с другой стороны, вы здесь, вы привели судно сюда и, пожалуй…
— Вы подсказали мне отличную мысль. Я думаю прибегнуть а этой возможности и ходатайствовать. Я попрошу, чтобы мне вернули судно, но не для передачи его моему отцу, а для эксплуатации здесь. Я же должен на что-то жить. Буду заниматься рыбной ловлей и использовать для этого «Мою мечту».
— Вас не интересует, что вашему отцу это судно, возможно, необходимо?
— Нет.
— Видно, вы очень недовольны своим отцом.
— Моим отцом? Я так не думаю. Во-первых, потому, что именно он остался недоволен мною. Ему нанесен ущерб, а не мне. Что же касается моего решения не возвращать судно, так оно необходимо мне, чтобы наладить жизнь. Эта мера не является необоснованной и направленной против отца. Даст бог, я однажды возвращу ему другое судно, намного лучше этого.
— А на что же пока будет жить ваш отец?
— Он работает.
— Где?
— В КО на своем предприятии.
— КО? Что это такое? Сокращения и сокращения! Как вы не сходите с ума от такого количества сокращений? Повсюду эти ДВС, ФЖ, КЗР, ПС, ИНРА, ИКП, и теперь КО. О чем идет речь?
— Это недавно созданный корпус охраны. Из того, что говорил отец, я многое не совсем понял, но думаю, речь идет о замене милиции непосредственно на предприятиях.
Агент насторожился: вопрос был для него действительно малознакомым. Он догадывался, что столкнулся с чем-то очень важным, возможно, со значительным открытием. В его карьере это могло сулить специальные дивиденты.
— Ну-ка, ну-ка! Очень интересно! Это, по-видимому, должно быть секретно. Не так ли?
— Я знаю, что в газетах об этом не писали, но, с другой стороны, не слышал, чтобы из этого делали секрет. Не знаю точно. Только однажды я увидел, как отец прячет новую нарукавную повязку с непонятным буквенным сокращением. На мою просьбу поподробнее рассказать об этом он не ответил.
— Подождите секунду, я сейчас приду.
Пока Чино ожидал, он мысленно пытался предугадать, как будет реагировать янки. «Кажется, что этим КО я его по-настоящему заинтересовал». Возвратились вдвоем. Второй агент с вытянувшимся от удивления лицом посмотрел на Чино, как на какого-то странного субъекта. Затем они говорили между собой по- английски, уверенные в том, что кубинец не понимает. И снова Чино должен был молча переносить оскорбления и бахвальство.
— Вот этот…
— Мы поработаем с ним.
— Если, конечно, у него информация из первых рук и заинтересует наше руководство, возможно, они оправдают средства, которые мы на них затратили. Не забывай, что это я открыл это КО.
— Ты уже закончил с ним?
— Подожди еще немного. Осталось выяснить несколько деталей. Я прервал допрос, когда он упомянул КО. Хочу проверить, кольнуть его слегка, посмотрим, не загибает ли он. Но мне кажется, нет.
— О’кей, жду тебя, не задерживайся. Подбросили нам дел на конец недели!
