видят моего дядю Сатурна, сразу падают навзничь. Во сколько раз Илюк больше меня, во столько же раз дядя больше Илюка. Смотри, смотри! Дядина тень закрыла поляну!
— Тень старого дуба, — не согласился Крючок-и-. Клещи.
— Конечно, для тех, кто невежествен, кто не видел белого света, кто летает только по ночам, это тень старого дуба. Но кто хоть раз, хоть краешком глаза видел настоящего великана, тот знает: это тень мизинца моего дядюшки!
Филин покашлял, потом покрутил головой, мигнул несколько раз и посмотрел на тень большой осины.
— Тень осины.
— Конечно, — усмехнулся Острый Зуб, — тень дядиной ресницы можно принять за тень осины.
Тут к ним подошёл Илюк, и страшная птица пересела на ветку повыше. Острый Зуб быстренько перебежал на спину Илюку и уже оттуда дал совет:
— По моим подсчётам, дядя Сатурн прибудет сюда дня через два-три. Смотри, как бы тебе не умереть с голоду, ожидая его.
— Ниче-го! — ответил Крючок-и-Клещи.
Илюк, узнав, что филин собирается дождаться дядю Острого Зуба, вздохнул:
— Я уже пятый месяц путешествую с Острым Зубом, — сказал он, — но до сих пор не могу встретить его дядю.
— Ниче-го!
— Ну, ничего так ничего! — засмеялся Острый Зуб. — От всего сердца желаю тебе познакомиться с моим дядей!
Хорошо на спине у друга!
Острый Зуб огляделся по сторонам. Плавают по озеру утки, блестит-переливается в лучах закатного солнца пшеничное поле, бегут по дороге машины. Всё — как было, всё — на своих местах. Нет только песни. Лучшую свою песню потерял безвозвратно! Но в ту же минуту суслик от радости высоко подпрыгнул на месте. Песня вернулась! И он запел:
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
в которой слоны превращаются в коров, коровы превращаются в слонов, а Плагй-ингё говорит две непонятные фразы
Не успел Острый Зуб допеть песню, которую вы прочитали в предыдущей главе, как мимо них пронеслась корова. Она на бегу подмигнула им и скрылась в чаще.
— Надо разобраться, что же у них всё-таки произошло! — сказал Илюк и снова направился к околице.
Слон был недоволен мальчиком. Подумать только, он дрался с коровой! С коровой, которая в Индии почитается священной! Острый Зуб тоже был сердит: из-за воплей этого мальчика он чуть не попал в страшные когти. Ладно ещё, род Откуси-с-первого-раза славится храбрецами, а не то… Илюк тоже хорош — бросать храбрецов на произвол судьбы!
Мальчик стоял у околичных ворот и, хлопая себя кепкой по колену, ругался:
— Ну, бродяга, ну, разбойница! Опять убежала! А слон такую бродягу защищает! «Не смей трогать! Корова священная!» А ещё слон! Ну что теперь делать?
— Как что делать? Идти домой, — сказал подошедший Илюк.
— Он боится идти домой: мать заругает, — проворчал Острый Зуб. — Тебя как зовут?
Мальчик не успел ответить. На крыльцо крайнего дома вышла женщина и закричала:
— Атнер! Где ты? Опять он не нашёл коровы и теперь околачивается возле дома! Атнер, где ты?
Атнер бросился было к лесу, но Илюк остановил его хоботом.
— Сегодня, вот… нашёл! — забормотал Атнер. — Вот, домой пригнал…
Илюк шёл впереди, за ним запыхавшийся Атнер с прутиком в руке. Острый Зуб на всякий случай спрятался за ухом. Во дворе со звоном покатились пустые вёдра.
— Слон! Маленький слонёнок! — Плаги-инге сбежала с крыльца. — Откуда он взялся? Ну и чудеса!
И тут она сказала первую непонятную фразу:
— Выходит, не зря говорят: «На ниточке из детских слёз можно водить слона»!
Но как ни поражена была Плаги-инге, хозяйственных хлопот она не забыла:
— Атнер, а корову тебе всё-таки придётся поискать! И вчера не вернулась, и сегодня её нет! Так и совсем пропадёт!
Атнер поёжился. Вечер тёплый, тихий. Задевая верхушки берёз, пролетают летучие мыши. Но отправишься искать эту бродягу — и мирная, уютная улица начнёт пугать длинными, косматыми тенями! Потом… как оставить этого слонёнка? Ведь не каждый день в деревню Синьял приходят слоны.
— Знаешь, мама, это не слон — это корова, наша корова! Покуда я гнал её через поле, она была коровой, но как прошла околичные ворота — вмиг превратилась в слона! Оказывается, наши околичные ворота стали волшебными!
— А это ещё кто? — указала Плаги-инге на Острого Зуба. Тот вышел из-под укрытия и уселся на спине Илюка. — Это же суслик! Что творится на белом свете!
— Вот-вот! Мама, он совсем не суслик! Он злой колдун! Это всё его проделки! Как выскочит, свистнет, осыплет нас мякиной — корова и превратилась в слона!
Илюк, приученный к порядку, поднял раскатившиеся по двору вёдра и пошёл к колодцу. Через минуту на верхней ступеньке крыльца стояли два ведра, полнёхонькие водой.
— Смотри-ка, помогает! — ласково улыбнулась Плаги-инге и погладила Илюка по хоботу. И тут же сердито выговорила сыну: —Смотри, даже слон работает, а ты носишься где-то!
Вечер был такой тёплый и тихий, и сердитые слова были совершенно ни к чему. Илюк огляделся, поискал, чем бы ещё помочь, и увидел гружённый брёвнами воз. Брёвна, поднять которые было под силу только двум-трём взрослым мужчинам, так и замелькали в воздухе и вскоре были аккуратно уложены возле плетня.
— Ишь ты!.. — сказала Плаги-инге. — Значит, правда, что слоны таскают брёвна!
— Конечно! А этот — заколдованный. У него ещё лучше получается!
— Хватит, Атнер, надоели мне твои выдумки!
— Какие выдумки, мама! Ну почему ты не веришь? Это заколдованная корова! Вон какая она сообразительная! А ты видела, чтобы козы вёдрами таскали воду, а свиньи укладывали брёвна? Нет ведь? Шёл я лесом, гнал корову домой, вдруг выскочил этот, — мальчик кивнул на Острого Зуба, — свистнул три
