— До сих пор я не говорил тебе, — тихо заговорил Острый Зуб. — Но уже совсем недалеко. До Чебоксар осталось уже немного. Больше скрывать невозможно. Огромное несчастье, Илюк, огромное. Безвыходное положение. А что, если Хеведусь не признает меня? Она ждёт тебя. А я — нежданный гость. Долгожданным гостям говорят: «Ненаглядные, дорогие гости! Вот сюда проходите, в красный угол, садитесь за эти столы, ножки которых дрожат от тяжести яств! Беседуйте, радуйтесь, улыбайтесь, пойте!» А незваных гостей (например, меня!) берут за лапку, ведут к порогу и, широко распахнув дверь, говорят: «Видали — притащился! Вон отсюда! Чтоб духа твоего здесь не было!» А я тоже хочу подружиться с Хеведусь! Хочу сидеть за столом, ножки которого дрожат от яств…
Как же успокоить его? Илюк сорвал большую дружную семейку орехов, висевшую на одном черенке, и положил перед Острым Зубом.
Но тот молча отодвинул орехи от себя.
— Острый Зуб, я так думаю: если Хеведусь — человек умный, она уже поняла, что я один, без друга, не мог одолеть горячие пустыни, бешеные реки, тёмные страшные чащи. Я бы не дошёл до Чебоксар! Я бы на полпути заблудился, утонул, сгорел, умер! Если Хеведусь настоящий друг, она ждёт и моего друга. Ведь он, даже сидя в темноте, показывал дорогу, подбадривал песнями, помогал словами!
— Почему только словами? — вскинулся Острый Зуб. — И зубами и лапками! — Он придвинул ореховую семейку. — Конечно, умный человек должен понимать, что Илюку одному было бы ужасно тяжело одолеть все препятствия. Просто-напросто невозможно! Хеведусь обязана это знать! — Острый Зуб щёлкнул орехом. — Ай, что за орехи в Чувашии! Ведь как в других лесах: начнёшь разгрызать орех — зубы трещат, в ушах звенит, в глазах темно, а разгрыз — там вместо ядрышка чёрный кривой червяк! А у чувашских орехов будто и скорлупы нет, одно ядро — крепкое, сладкое, масляное! — Острый Зуб опять задумался. — Такая сообразительная, и не знает? Она должна знать, что прибываю я!
Илюк сказал:
— Я так решил: если Хеведусь не догадалась о твоём прибытии, если она при встрече не узнает тебя, я тут же поворачиваю обратно! Тут
— Не горюй, Илюк, не горюй! Не вешай хобота! Хеведусь ждёт меня! Ждёт! Каждый день обо мне лишь и думает! Пойдём быстрее! — Острый Зуб засунул все оставшиеся орехи за щеку и в один миг очутился на спине Илюка.
Острый Зуб радовался от всего сердца! А радость вдохновляет. И он тут же сочинил песню:
Это я так думаю. А Хеведусь думает так:
Конечно, только так она думает. Она же сообразительная. Значит, я — лучший друг Хеведусь! Ур-ра- а!
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,
в которой сразу у троих наступает день рождения
Вот они и вышли к Волге… Спокойна Волга, что дремлет она. Но и в этой дрёме катит и катит она свои воды в великий Каспий.
Волга напоминает Илюку другую реку — Ганг. И слонёнку кажется, что шёл он, шёл и снова пришёл к родным берегам. Но перед ними — Чебоксары. Вон на том берегу! Они дошли, а Илюк вдруг задумался.
— Вы что, заснули? — сказал нетерпеливо Острый Зуб. — Там Чебоксары, там Хеведусь, а они, слон и Волга, на ходу спят! Вставайте, просыпайтесь! Посмотрите на меня: вот я — свежий, бодрый, жизнерадостный! Ну, поплыли!
— Держись, Острый Зуб! — крикнул Илюк. Раздался шумный всплеск. И опять наступила тишина. Вверх по реке поднимался пароход. Из рубки донёсся удивлённый возглас:
— Капитан, справа по курсу — слон!
— Какие слоны на Волге? У рулевого не в порядке со зрением! Сменить рулевого!
Прошло немного времени, и уже другой голос:
— Капитан, перед нами суслик! Он моется, чистится, смотрит на своё отражение в воде — и при этом мчится со скоростью катера!
— Суслики не умеют плавать! Сменить рулевого!
Но видно, одна и та же болезнь поразила всех рулевых. Опять послышалось:
— Капитан, прямо по курсу — слон и суслик!
— Сменить…
На пароходе стало тихо. Потом:
— Стоп, машина! Задний ход!
Илюк переплыл на другую сторону.
По белым ступеням поднялись они на высокий берег.
Наконец-то!
Спокойным, неторопливым шагом слон и суслик вступили в столицу Чувашии город Чебоксары.
Взошло солнце. Зажглись на улицах багряные и жёлтые деревья. Осень коснулась их и одарила каждый листик своим узором и светом.
Навстречу шли двое. Впереди семенил маленький толстяк в шляпе и с большим портфелем. Следом вышагивал длинный худой человек в почтальонской фуражке, с планшеткой в руке и толстой книгой под мышкой.
— Смотрите! — обрадовался толстяк. — Это же слон!
— Какой слон? — не согласился длинный. — Я вам дам полезный совет. Если вдруг вам померещится слон, крепко зажмурьте глаза и скажите: «Не видел, не слышал, не знаю, не верю!» Вот так! — Он крепко зажмурился и скучным голосом затвердил: — Не видел, не слышал, не знаю, не верю! — потом открыл глаза.
Слон был на месте.
— Ладно, слонов у нас нет, — закричал первый и хлопнул шляпой оземь, — но суслики-то есть! Смотрите, на слоне верхом сидит суслик!
— Нет слонов — нет и сусликов. Не видел, не слышал, не знаю, не верю!
