Арлета сидела подле меня и мирно дремала. В полусне личико девушки было таким очаровательно милым. Я потянулся было, чтобы прикоснуться к ней, но тут же зашипел от боли. В любом случае цели достиг – охотница проснулась. Она спешно улыбнулась, критически осмотрела мои повреждения, поправила повязку на плече и звонким голоском крикнула в сторону:
– Саша! Он очнулся! – Надо же, и с Шаманом подружиться успела!
В палатку тут же влетел мой друг, нашел меня взглядом, широко улыбнулся и раскинул руки для объятий, отчего я весь съежился. В его захвате даже абсолютно целые люди могут запросто хрустнуть – чего уж обо мне говорить?
– Чего ты, дружище? – наигранно удивился Саня. – Боишься меня? Это из-за того ночного инцидента? Да ладно! – махнул он рукой. – Ты уж извини меня. На самом деле сам не свой был. Ты же видел все, слышал. Но это меня, конечно, не оправдывает! Понимаю – провинился. Можешь просить чего хочешь – все сделаю.
Шаман скорчил полную раскаяния рожу пойманного малолетнего хулигана.
– Знаешь, меня эти твои бурные эмоциональные всплески настораживают, – со всей серьезностью заявил я. – Они у меня теперь будут ассоциироваться с предвестниками всякой дури с твоей стороны. Ты предал меня, психанул, да еще навалял очень больно и теперь кривляешься, будто мы пятиклашки, а ты всего лишь спер мой фломастер. Я тебя, конечно, прощу. Но только должок придется вернуть, дружище. На первой же тренировке.
Шаман тоже перешел на серьезный лад:
– Хорошо. Случилось то, что случилось, Арсенал. А могло выйти по-другому. Я ведь, несмотря на то что, как ты говоришь, психанул, все равно пытался контролировать события. И, поверь, при любом исходе не бросил бы тебя. Тогда я просто ушел к Кащеру за информацией, убедиться. Если бы ты не пошел в ту ночь за мной, то, возможно, я бы спокойно и незаметно вернулся обратно, по меньшей мере для того, чтобы прикрыть тебя в предстоящем бою. Но раз ты все-таки немыслимым образом увязался следом, пришлось мне убегать – ты однозначно не поверил бы, что я вернусь. И жестокость эта, когда мы дрались, пожалуй, тоже была необходима. Ведь я на самом деле надеялся плотно тебя вырубить, чтобы ты всю заварушку на поле боя наблюдал из лазарета. Кто ж мог догадаться, что ты так быстро оклемаешься? Я, знаешь ли, сильно удивился, когда этого Цмока увидал. Но еще больше офигел от того, как ты его сделал. Я-то думал – ты вообще в медсанчасти после нашего разногласия прохлаждаешься. И, представь, даже помочь тебе ничем не мог, хотя стремление было… – Шаман усмехнулся краешком рта. – Понимаешь, после разговоров с Кащером и его колдунами я понял, что альянс с ними – гнилая затея, бесперспективная. Ну, ты сегодня уже слышал об этом. Короче, я быстро смекнул, что к чему, якобы примкнул к ним и вызвался лично заняться доспехами – это чтобы никто не путался под ногами. Представляешь, так забегался с этими железяками! И найти надо было, и догнать. С ребятами Атома к тому же аккуратно сработать пришлось – ведь почти свои. Поручика, кстати, жаль. Толковый был мужик. Но я как подоспел – уже отошел парень. Вот. Собственно, с этим всем водоворотом как-то уж не до тебя было, извини. Да ты и сам, гляжу, неплохо справился. Дальше сам знаешь, как вышло. Собственно говоря, на такой примерно исход я и рассчитывал.
Ай да Сашка! Ай да сукин сын! Конечно, Шаман очень грамотно и красиво мне сейчас все обрисовал, будто и в самом деле он контролировал каждый свой шаг и даже за мной присматривал краем глаза. Однако имелся у меня еще один вопрос. Такой, что искренний ответ на него мог напрочь испортить нашу хрупкую, едва налаженную в данный момент дружбу. Но задать его все-таки пришлось:
– А если бы вышло по-другому? Вдруг тебя устроил бы союз с нечистью? Что, если ты согласился бы присоединиться к ним? Ведь ты был готов и к такому?
– Да, был готов, – твердо ответил Шаман и сразу же возразил: – Только меня интересовал вовсе не союз. Исход битвы мне был абсолютно безынтересен. Главное, чтобы выжил Кащер и смог сделать то, что мне нужно. Только вот не нужно мне того, что он мог. Ты не думай, я не оправдываюсь. Просто хочу, чтобы ты меня понял, чтобы знал, какая у меня была мотивация. И тебя, Арсенал, я при любом раскладе все равно бы не бросил. Говорил ведь. Даже в случае полной победы нечисти я бы не отдал тебя им на растерзание. Видишь, все сходится к тому, что перед тобой виноват я лишь в одном: немножко припечатал прошлой ночью, и то для дела. Так что, дружище, не суди меня строго. Да, кстати, – Саня щелкнул пальцами, – когда будешь избивать на тренировке, знай: ты реально можешь меня сделать. Что-то в тебе есть такое… этакое. Нет, не могу в данный момент объяснить. Только тебе надо научиться этим пользоваться, вовремя извлекать и подстраивать под себя. Я видел нечто изумительное в твоих глазах, движениях. Ты сам по себе способен на многое. Каким только способом развить в тебе твои способности? – Шаман задумался на секунду и решил: – Надо будет всерьез ими заняться. Участим тренировки.
Я посмотрел на свое переломанное тело и мысленно сказал ему спасибо за то, что своим плачевным состоянием оно будет ограждать меня от изнуряющих упражнения хотя бы пару месяцев.
– Ладно, Саня, – сказал я, – поговорим с тобой потом. Будем считать, суд присяжных признал тебя невиновным перед потерпевшим. Только тебе небось еще князю придется рассказывать эти сказки.
– Да уже рассказывал, – махнул рукой Шаман. – Скептически он к ним отнесся. Правда, князю сейчас не до этого. Сидит с советниками, сам свою легенду разрабатывает. О том, как великий Радзивилл Седьмой не побоялся ради спасения державы отправиться лично вместе с отрядом пришельцев на зачистку города- факела, встал лицом к лицу с врагом лютым, да и завалил его собственноручно. В общем, пиарщики вовсю трудятся.
– Кстати! – вспомнил я. – А где наш князь-то был, когда все Кащера одолеть пытались?
– О! Этот любопытный стратег вместе с остальными пленниками коротал время в ожидании, не выходя из подземелья. Грамотно построил заложников и солдат напротив коридора, чтоб, если что, Кащер сначала напоролся на них, и каждую минуту отправлял перепуганных бойцов проверять обстановку в сокровищнице.
– Вот молодец правитель! – Я бы еще и поаплодировал, если б мог. – Эх, Саня! Что ж мы такими хитро… – я кинул взгляд на скучающую Арлету, – хитрыми не уродились, а?
Шаман лишь с улыбкой пожал плечами.
– Ладно, дружище, – собрался я. – Тут у нас давненько назревал разговор с Арлетой. Можешь оставить?
– Конечно.
Друг без промедления покинул палатку. Мы с девушкой вновь остались наедине. Настало время и в этих отношениях расставить все по местам. Я выждал минуту, посмотрел на вмиг подобравшуюся охотницу и спросил:
– Ну а ты? Ты меня простишь?
Арлета не отвечала долго. Охотница смотрела в землю и, собираясь с мыслями, нервно крутила в руках стрелу. Наконец подняла взгляд:
– Не знаю… Я много думала. Многое мне рассказал Скокс, пока ты был без сознания. Знаешь, Сеня, ведь ясно, что там, в Гладе, по-другому ты поступить, наверное, не имел права, поэтому на самом деле твои действия оправдать несложно. Только я не могу тебя простить. Простить не могу, поэтому, – Арлета глубоко вздохнула, – постараюсь все забыть. Ради нас с тобой и ради него. – Девушка нежно погладила живот.
Немного закружилась голова – оказывается, пока охотница говорила, я даже не осмеливался дышать.
– Спасибо, милая, – с облегчением выдохнул я.
Тихую идиллию прервал вломившийся в палатку майор, который тут же недоверчивым взглядом принялся меня разглядывать.
– Уже? – спросил он.
– Что уже? – решил я уточнить.
– Оклемался, – пояснил Глухович. – Быстро ты. Как будто в тазик с нашатырем положили. Ну что, собирай свои кости, еще что-нибудь ценное, нажитое непосильным трудом, и будем потихоньку выдвигаться. Телепорт через двадцать три минуты.
– Как? – обомлел я. – И все? И домой?
– А ты думал? Мы с ребятами не на постоянное место жительства сюда явились. Пора и честь знать.
– Что, и я с вами?
