медиков?
– Да, – отстраненно ответил Олег. – Сообрази сам, Иван. Скальпели, тринадцать трупов, расчлененка. То ли месть, то ли заказ. Плюс тот день, когда столько умерло, а врачи помочь не смогли. Плюс страх, что все повторится.
– Ты думаешь, что жители будут искать виноватых и ими окажутся врачи?
– Я бы не исключал такую возможность. Потому не хочу дразнить зверя и слишком рано допускать утечку информации. И еще причина есть… Информацию все равно сольют, но хотя бы время выиграем, чтобы поймать этого ублюдка.
– Уверен, что сольют?
Олег невесело рассмеялся:
– Иванище, у меня в отделе умерло пять человек в тот день. Самые верные, самые честные. Которым я бы спину доверил, не задумываясь. А остались скользкие выживанцы, которые сольют инфу, как только им предложат даже не тридцать, а хотя бы десять сребреников. Прокурорские, кстати, тоже сольют. Но позже. И у меня будет время.
– Что-то ты сгущаешь краски.
– Иван, когда работаешь с людьми в нашей организации бок о бок на протяжении нескольких лет, прекрасно знаешь и про их левые доходы, и про их базовые принципы. Те ребята, что остались, давно прикормлены Коломийским.
– Опа. И тут он.
– И тут. Везде он в этом городе. Ты просто не сталкивался.
– Уже столкнулся.
– Да… – задумчиво отозвался Олег. – И я этому не рад. У него есть особое проклятие – все, чего он касается, начинает гнить изнутри.
– Буду надеяться, что меня эта участь обойдет, – я попытался изобразить веселый смех.
– Я тоже буду. Подольешь чайку, дружище?
– Может, чего покрепче?
– Хм… – Олег крепко задумался. – Пожалуй… нет. Нам еще к твоей жене ехать. Если ты не против.
– К Машке? – удивился я. – А она-то тебе зачем?
– Я услышал мнение хирурга, теперь хочу показать фотографии судмедэксперту. Ты же сам заметил, что он скажет больше.
– Ну, логично. Только… Олег, давай начистоту.
– Ну, давай, – он невесело усмехнулся.
– Зачем ты цепляешься за дело, которое в любом случае у тебя заберут? Почему тебе так важно узнать все раньше, чем информация пройдет по официальным каналам? Извини, прежде чем впутывать Машу, я должен знать.
– Логично. – Друг хрустнул пальцами, сделал долгий глоток из чашки. – Ты, кстати, так и не спросил, кто все эти погибшие.
– И кто они?
– Мирославские. Вся семья, – коротко ответил Олег.
– Мирославские?! – У меня заледенели руки, когда я снова потянулся к фотографиям.
– Ты ведь всех их знал.
– Почти всех, – хрипло ответил я. – Олег Викторович преподавал в академии хирургию. Его жена Людмила Георгиевна – однокурсница и друг моего отца. Их младшая дочка Наташа выбрала путь актрисы, а не врача, но я и ее знаю. Да и многие знают, кто в театры хоть иногда ходит. Старшая Нона работает… – я сглотнул, – работала у нас в терапии.
– Я в курсе, Иван. Забыл? Ты же нас когда-то и познакомил.
– Серьезно? Не помню.
– В отделении. Уже четыре года прошло.
После его слов я и вправду вспомнил, что когда-то Олег заходил ко мне по делам, а я схватил его в охапку и потащил на день рождения Ноны в ее отделение. Что-то мне тогда грустно было, душа жаждала выпить в компании друга, а тут такой повод.
– Ты говоришь… все?
– Вся семья, – повторил Олег. – Отец, мать, сын, три дочери, их мужья, дети. Все.
– Все равно не понимаю, зачем тебе это. Ты всяко видел по работе что-то подобное. Чем этот случай для тебя так важен? – Я прямо посмотрел ему в глаза.
И Олег не стал отводить взгляд.
– Нона.
– Ты и?.. – удивился я.
– Да. Я и Нона. Все эти четыре года.
– Но она же замужем.
– А ты женат. И что? – резко и неожиданно жестко ответил Олег.
Я криво усмехнулся:
– Да уж, чья бы корова мычала. Ты… меня удивил. Я думал, что у Ноны все нормально с мужем.
– Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
– По-своему, – эхом отозвался я.
Пальцы судорожно стиснули конверт. Я нашел в себе силы вытащить фотографии и еще раз всмотреться в изуродованные трупы, пытаясь узнать тех людей, с которыми когда-то общался, учился, работал. Окровавленные куски плоти ничем не напоминали Олега Викторовича с гордой аристократичной осанкой прямо-таки дореволюционного врача и ухоженной гривой седых волос или Людмилу Георгиевну, которую я многажды видел с дочкой Ноной в гостях у отца. Я так и не смог опознать саму Нону, хотя частенько видел в больнице ее пышную, но очень женственную фигуру. Чтобы отвлечься от искалеченных тел, я стал рассматривать надписи кровью на стенах. Сатанинская неграмотная банальщина. «Hell came here», «Kill`em all», «God forgot you all»…
Но тут одна фраза вызвала ощущение дежавю. Я застрял на ней, пытаясь вспомнить, откуда я знаю это словосочетание. Что-то в этих словах было неправильным. Казалось, что в написание закралась ошибка. И она совсем не случайна.
«Healter Skelter».
Неожиданно в памяти словосочетание озвучилось знакомым голосом. Сэр Пол Маккартни пропел:
– Твою мать, – зашипел я и выдал еще с десяток самых забористых матов.
– Ты чего? – ошалел Олег.
– Сиди, я сейчас.
Почти бегом добрался до комнаты, где стоял музыкальный центр. Рядом угнездились высокие стопки компакт-дисков. Я пробежался пальцами по корешкам – ABBA, Aerosmith, Aina, Avantasia, Axel Rudi Pell, Ayreon, Blind Guardian… – и выудил два диска Битлов, известнейший «Белый альбом». Перевернул и прочитал на обратной стороне второй коробки – «Helter Skelter».
– Сука.
– Кто сука, который тут? – спросил из-за плеча Олег, который проигнорировал приказ и примчался вслед за мной.
– Фотографии с тобой?
– Ну…
– Сравнивай, – я сунул ему диск и ногтем подчеркнул название песни. Потом выбрал из стопки фотографий ту самую с надписью, что меня зацепила, и положил сверху диска.
Олег удивленно хмыкнул:
– Это что? Наш убийца – битломан?
– Хуже. В надписи ошибка...
– Так еще и неграмотный битломан? Ужас, ужас…
– Эта ошибка означает одно. У нас в городе серийный убийца. И он будет убивать… еще, еще и еще.
– Бля… Уверен?
– Бестолочь и двоечник, – охарактеризовал я друга. – Поехали к Машке. По дороге расскажу то, что ты должен знать и сам, доблестный защитник граждан.
Мы выехали на машине Олега. Могли бы в принципе каждый в своей. Но нам еще нужно было поговорить в дороге. Так что я оставил железного коня возле подъезда.
Город опять казался другим. Я уже не удивлялся переменам, воспринимая их как должное. Если случается невообразимое, как в тот день, то после него будут расходиться волны по привычной реальности, словно после брошенного в воду камня.
И только мы выбрались на проспект из узких улочек между домами, как влетели в пробку. Дорогу нам и десятку других машин преградили не аварии, не поваленные деревья или столбы, не еще какие-то урбанистические ужасы.
Люди.
Десятки, если не сотни.
По проспекту бежали молодые девушки, средних лет мужчины, совсем юные парни, даже старики кое-где виднелись в толпе. Не наблюдалось толчеи и беспорядка. Люди бежали спокойно и уверенно, не оглядываясь по сторонам. Спортивные костюмы, джинсы с обычными рубашками, кое-где даже мелькали деловые «пары» и «тройки». Асфальт безразлично шуршал под сотнями подошв. Кеды и офисные туфли, кроссовки и босоножки, тенниски и сандалии подымали легкие облачка пыли. Олег заглушил двигатель и откинулся на спинку сиденья, заложив руки за голову.
– Подождем.
Когда утихло бензиновое сердце машины, звуки улицы заполнили салон. Слаженное дыхание толпы звучало как симфония, странная, мощная, атональная. Привычные звуки города отступили перед таким напором бегущих.
Я ошеломленно таращился на этот странный марафон. А Олег тихо посмеивался, посматривая на меня:
– Что, Иван, совсем ты закопался в отделении?
– Что это?
– «Гампы» бегут, дружище. – Олег иронично подмигнул. – Присоединиться не хочешь?
– Какие еще «гампы»?
– Участники Общества психологической поддержки имени Форреста Гампа. В народе их «гампами» прозвали.
– Бред… бред какой-то, – пробормотал я, наблюдая за нескончаемым людским потоком.
– Почему бред? Люди справляются с горем и ужасом от потери близких.
– Но почему бегут?
– Так им легче. Просто бежать, не думая, не страдая, не вспоминая.
Я тряхнул головой:
– Да, Олег, видимо, я многое пропустил за последние дни. Много их?
– По последним данным, порядка нескольких тысяч. Открытое общество, вся информация в свободном доступе на сайте. Записаться может каждый. Забеги – каждое утро и вечер из разных районов города.
– Да… неожиданно.
– Многие не ожидали. Но проблем от «гампов» нет – и пусть бегают. Разве что дорогу перекрывают. Но это меньшее из зол.
– А кто вообще все это придумал?
– Да президент их, некий Тимошенко.
–
