которые пришли в этот мир только лишь для того, чтобы дать лично ему, Чарльзу Миллзу Мэнсону, сигнал и дальнейшие инструкции.
Услышано – сделано. И восьмого августа тысяча девятьсот шестьдесят девятого года пророк взял с собой близкого товарища по коммуне, а заодно трех девушек и решил показать им, как нужно убивать. Они поехали в дом к бывшему знакомому Терри Мэлчеру с намерением прикончить всех, кого увидят. Их бывшему знакомому повезло – он там не жил уже больше месяца. А не повезло совсем другим людям. Восемнадцатилетнему подростку, двум взрослым мужчинам и двум женщинам, одна из которых была на девятом месяце беременности. Мужчин и женщин «семьянины» связали, а потом зарезали, как свиней на скотобойне. Беременная женщина оказалась женой режиссера Романа Полански – ее звали Шерон Тейт. Чтобы отвести от себя подозрение, Мэнсон и товарищи написали на стенах кровью множество расистских и сатанинских лозунгов, а сам Чарльз не удержался и добавил название любимой песни, которая его и подтолкнула к убийству. Вот только откуда-то в первом слове взялась лишняя буква – «Healter Skelter». Считают, что он не просто так ошибся. Что эта ошибка имеет значение. Но сам Мэнсон до сих пор по этому поводу молчит.
– Вот то, как я помню эту историю, – подытожил я уже у дома. Рассказ занял всю дорогу. Да я и сам в воспоминаниях не заметил, как пролетело время. Мы выбрались из машины – Олег быстро и нервно затягивался сигаретой.
– П…ц! – емко охарактеризовал Олег и мой ликбез, и текущую ситуацию в целом.
– Согласен. Но сам понимаешь, могу и ошибаться. Даже очень на это надеюсь. Хоть наш убийца и в курсе истории Мэнсона, но…
– Знаешь, Иван, на своей работе я понял одно из основных правил мироздания: события всегда происходят по самому дерьмовому сценарию. Так что уж лучше я настроюсь на маньяка, который еще будет убивать.
Олег зло сплюнул:
– Поеду, сообщу коллегам. Ох уж они обрадуются.
– Представляю. – Мне подумалось, что вдобавок ко всем этим необъяснимым смертям не хватало только маньяка-вивисектора, чтобы город окончательно сошел с ума. – Олег, я уверен, ты его найдешь.
– Обязательно найду. – Он невидяще уставился куда-то в сторону. – Мне почему-то совсем не больно. А ведь вроде любил ее…
– Олежка…
– Неважно. Бывай, друг. – Олег стиснул мою ладонь, резко сел в машину и стартанул с места, подняв тучу пыли.
Я же не спешил. Проводил взглядом удаляющиеся габаритные огни и только затем направился к своему автомобилю. Уселся в удобное кожаное кресло «первого пилота», провел ладонью по рулю.
Сомнения, сомнения… Вечно вы все портите. Если бы я умел принимать решения, не задумываясь о последствиях, сделал бы в жизни намного больше. Вот только не факт, что это «больше» смогло бы в итоге ужиться с совестью. Не покидало чувство, что я сейчас подписываю сделку, если и не с дьяволом, то уж точно с одним из его ближайших подчиненных.
Визитка, извлеченная из бардачка машины, порадовала. Люблю красивые вещи. Да и неудивительно – у такого человека визитки иными и быть не могут: дорогая бумага, дорогое тиснение, дорогие ощущения.
Два длинных гудка. Две возможности отказаться, сбросить звонок, выключить телефон.
– Доброго дня, Иван Игоревич, – отозвался Коломийский. – У меня с утра было предчувствие, что вы мне позвоните.
– Доброго дня. Вы говорили, что я могу к вам обратиться, если мне понадобится помощь. Это еще в силе?
– Конечно, Иван Игоревич. Приезжайте, побеседуем.
– Когда вам будет удобно?
– Да хоть сейчас.
– Тогда диктуйте адрес.
Оказалось, что Коломийский живет не так уж и далеко от меня. Мне раньше представлялось, что такие люди обитают только за городом. Им все равно нет надобности каждое утро ездить на работу. А чтобы куда-то изредка выбраться – комфортабельный дорогой автомобиль всегда под рукой в полной боевой готовности.
Дорога до Коломийского заняла минут десять. В стороне от шумных улиц, в глубине частного сектора расположился небольшой трехэтажный дом красного кирпича – с широкой стеклянной стеной, начинающейся со второго этажа и уходящей под черепичную крышу. Участок огораживал здоровый – под два с половиной метра – кирпичный забор с узорчатыми стальными шипами поверху. Ворота представляли собой монолитный лист стали на рельсах. Из- за забора виднелась высокая и тонкая башня из грубого необработанного камня или искусной имитации оного. Она стояла чуть в стороне от дома и возвышалась над ним на целый этаж.
Как только я подъехал к воротам, они плавно сместились в сторону – ровно настолько, чтобы автомобиль еле-еле протиснулся. Судя по всему, охрана объекта велась строго – без вольностей и русской безалаберности. Встретил меня Лысый, чуть в отдалении маячили Бычара и еще парочка охранников. Видимо, после недавнего инцидента и во избежание новых Бычаре запретили подходить ко мне близко. На щеке охранника ярко выделялась рана в тонких стежках швов – порезы от керамбита, особенно с серрейторным лезвием, очень плохо заживают. Что меня всегда радовало. А сейчас особенно.
– Иван Игоревич, шеф вас ждет, – вежливо, но довольно-таки холодно сказал Лысый, показывая рукой на башенку.
Пока мы не спеша шли по двору, я с интересом изучал быт местного олигарха – но ничего особенного в поле зрения не попадалось. Наверное, золотые унитазы, дверные ручки с рубинами и алмазами, трупы замученных жертв и стеллажи долларов находятся в доме. Потому меня и пригласили в башенку. Чтобы не украл самый любимый труп.
– Как там Вадим? Я не ошибся с именем? – не удержался я от вопроса. Мне показалось, что в глазах охранника мелькнула ироничная искорка.
– Не ошиблись. Рука заживает, щека не особо. И он немного сердится.
– Думаю, это пройдет.
– Я тоже так думаю, – кивнул Лысый. – Если хозяин иного не прикажет.
– Кстати, мы с вами уже в который раз встречаемся, но я так и не знаю, как вас зовут.
– Зовите меня Катя.
Я аж споткнулся:
– Э… Неожиданное имя.
– Катя я для друзей. Для деловых партнеров Катафалк.
Я глянул на Лысого – он едва ли не ржал.
– Шутить изволите… Катя?
– Вы бы себя видели. Хорошая старая шутка. Не вы первый попались. А вообще меня зовут Дэн.
Я протянул ему руку.
– Что ж, вот и познакомились, Катя, – не удержался я, чтобы не съязвить. – То есть Дэн.
Лысый кивнул и распахнул передо мной дверь башни. Уже заходя внутрь, я понял, что дверка-то непростая. Если бы Дэн не открыл ее сам, я бы помучился с непривычки – в толщину она достигала сантиметров десяти и была полностью металлической. Некоторые сейфы при виде этого монстра покраснели бы от зависти.
– По лестнице вверх. Босс ждет вас на втором этаже.
Изнутри все было отделано таким же камнем, как и снаружи, но у меня возникло ощущение, что это не более чем обманка – стены башни слишком толстые для обычных каменных блоков. Ступеньки оказались крутоватыми, так что быстро забежать по лестнице, как я привык, не получилось. Подъем резво поворачивал вокруг центрального ствола по часовой стрелке. Я вспомнил, что в Средние века так строили специально, чтобы хозяевам башни было удобнее защищаться, чем врагам атаковать – нападающим правшам труднее размахнуться для мощного удара. Но тут явно руководствовались иными соображениями. В современном мире тот же «Макаров» даст сто очков форы любому клинку, а АКМ поставит шах и мат в скоротечной партии.
– Поднимайтесь быстрее, Иван Игоревич, – донесся голос Коломийского. – Чай остывает.
Олигарх ибн Бандитович развалился в глубоком черном кожаном кресле. Меня ждало кресло напротив – белое.
– Белые начинают и выигрывают, – пробормотал я.
– Присаживайтесь, доктор. Добро пожаловать в мой скромный замок. Спрашиваете себя, почему именно здесь, а не в доме?
– Чужой монастырь… – я пожал плечами.
– Логично, устав тут мой. Но я все же отвечу на незаданный вопрос. На меня сегодня совершили покушение. Второе за неделю. Хочу немного передохнуть. В башне мне спокойнее.
– Для неудавшейся жертвы выглядите вполне нормально.
– Ребята опытные, вот и прикрыли. Но нервы у меня все равно не железные. Знаете ли, Иван Игоревич, я немного отвык от таких сильных ощущений. Наивно думал, что девяностые уже не вернутся.
Я взял со стола чашку с ароматным зеленым чаем, бросил в нее две ложечки сахара из тонкой хрустальной сахарницы. Рядом стоял стеклянный чайничек, заполненный еще наполовину. Глоток горячего напитка неожиданно наполнил тихим, простым блаженством. Только сейчас я понял, насколько же хотелось пить. А нервы с утра на таком взводе, что горло пересохло, словно я протопал с десяток миль по пустынным дюнам.
– Надеюсь, никто не пострадал? – Я постарался вложить в голос максимум вежливости, чтобы это не выглядело издевкой.
– Еще нет, – улыбнулся мне Коломийский. Но в улыбке я увидел скрытую угрозу.
– Будете искать заказчика?
– А зачем? Я и так знаю.
– Ясно, – кивнул я, отпивая еще глоток. Вяжущая терпкость переплеталась с привкусами жасмина и какой-то ягоды. Вкусный напиток. Хоть я и люблю чай, и пациенты, бывает, приносят в качестве подарка дорогие сорта, но такого я не пробовал.
Мы немного помолчали, наслаждаясь чаем и тишиной. Казалось, башня отсекает все звуки извне. Я в который раз задумался о реальной толщине стен.
– Я слушаю вас, Иван Игоревич.
– Мне неудобно просить…
– Прекратите, – поморщился хозяин. – Давайте без расшаркиваний. Если вы еще не заметили сами и не обратили внимания на мои подсказки, мир изменился. Навсегда. И не в лучшую
