ней кто-то находился, но она здесь никого не знала…
Можно было бы позвать Мглу, но жена брата наверняка находится в гуще дел, которыми обычно увлекаются мужчины. Это существо лишь прикидывалось женщиной.
Королева Ингер пришла через несколько минут.
— Благодарю, вас, — произнесла Непанта. — Я думала, вы не придете.
— Мне, видимо, также как и вам, дорогая, необходимо выговориться. — Высокая, светловолосая королева Ингер, была, как всегда, холодна и элегантна. Женщина держалась поистине с королевским величием. Ингер прекрасно умела владеть собой и командовать своим окружением. — Я не видела Браги уже несколько дней.
— Варт ушел в тот самый день, когда родилась дочка. Понимаю, у него много дел, но разве не может он просто забежать ко мне, чтобы поприветствовать?
— Что они на сей раз затеяли? Вы хотя бы приблизительно представляете, что это может быть?
— Я даже не имею представления, где может быть Варт, не говоря уж о том, чем он может заниматься.
— Они — в доме Мглы. Они и все их обычное сопровождение. Это все, что мне известно. О том, чем они занимаются, остается только гадать. Ни Браги, ни ваш супруг не желают ничего говорить. Король даже не отвечает на мои послания.
— Держу пари, что их дела имеют отношение к этому. — Непанта с трудом поднялась с постели, подошла к окну и остановилась, опершись о подоконник. Королева смотрела через её плечо. — Этому не видно конца, Ингер. Мне иногда хочется… Я не хочу вас обидеть… Но, правда, было бы лучше, если бы Браги вообще не приходил в Кавелин. У нас были прекрасные дома в Итаскии. Мы не были там важными шишками. Не были и богаты. Но наши семьи пребывали в дружбе и согласии, и большую часть времени мы были счастливы. Этот проклятый Гарун бин Юсиф… Надеюсь, что он горит в аду. Если бы он не втянул в свои делишки Браги и Насмешника…
— Мы ничего не можем изменить. Я думаю, что все было предначертано судьбой. Если не Гарун, так кто-нибудь другой все равно вытянул бы вас из дома.
Непанта обернулась и посмотрела на Ингер внезапно сузившимися глазами.
— Верно. Ведь герцог Грейфеллз — ваш дядя или что-то вроде того? — Герцог Грейфеллз был смертельным врагом её первого мужа и Браги в то время, когда последний был простым наемником.
— Совершенно другая фамильная ветвь, дорогая. Семья по нашей линии никогда не занималась политикой. И мне хочется, чтобы Браги тоже отошел от политики.
— Вам не нравится быть королевой?
— Обожаю быть королевой. Мне просто не нравится связанные с эти званием беспокойство, ответственность и интриги.
Непанта отвернулась от королевы и снова устремила взгляд вдаль. Магическое сияние превратилось в светлое, зеленоватое зарево. Колдовство! Колдовство, которое следует за ней всю её сознательную жизнь. Оно отняло у неё Этриана. Колдовство всегда пожирает невинных.
— Браги когда-нибудь рассказывал, что произошло тогда между ним и Насмешником?
— Нет. Он не хочет вспоминать. Но в то же время и не может забыть. Эта трагедия постоянно преследует его. Иногда он просыпается по ночам и плачет. Или кричит. Браги не может убедить себя в том, что у него не было иного выхода. А у него выхода действительно не было. Вы это знаете.
— Знаю и не держу против него зла. Я берегу всю свою ненависть для людей, вынудивших моего мужа посягнуть на жизнь своего лучшего друга. Иногда мне хочется, чтобы они до сих пор были бы живы. В этом случае я могла бы истязать злодеев, наслаждаясь видом их мук.
— Браги готов сделать все, чтобы вы не страдали, Непанта. Он до сей поры переживает…
— Мне ничего не надо, Ингер. У меня есть Варт и эта крошка. Единственное… так это Этриан. Мне хотелось бы точно знать — жив он или умер.
— Я думала, что его убили после того, как затея использовать Насмешника для убийства Браги с треском провалилась. Во всяком случае, так все говорят.
— Все считают, что он погиб. Но никто не видел, как это произошло. А я продолжаю все время чувствовать, что сын где-то там далеко и нуждается в помощи. — Непанту начала бить дрожь. Она никогда не рассказывала о своих снах. Варт постоянно смеялся над ними. Ингер может поступить так же. — Иногда… иногда мне кажется, что Варт и Браги что-то знают, но не желают мне говорить.
— Браги никогда об этом не упоминал.
— Мне просто необходимо это знать. Обещайте… сказать мне, если что-нибудь услышите. Умоляю.
— Ну конечно, — ответила Ингер, потрепав Непанту по плечу. — Разве не для этого существуют друзья?
'Не знаю, — подумала Непанта. — Мне всегда не хватало времени, чтобы убедиться в этом».
Небеса вспыхнули. В них снова закружился огненный смерч.
ГЛАВА 11
1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА
Каменный зверь отверз свою пасть
Этриан и Сахманан стояли на вершине холма. Внизу под ними неторопливо катил свои воды широкий Тусгус. Этриан так крепко сжал кинжал, что костяшки пальцев побелели.
— Проклятие! — выкрикнул он, швырнув клинок на землю. Кинжал скользнул в кусты. Этриан так его и не нашел.
— В чем дело?
— Мы выигрываем сражения, но проигрываем войну, — проворчал он. — Они нас постепенно перемалывают. А как нам перебраться через это? — он показал на реку. — Враги не уступают нам в численности, и не осталось людей, которых мы могли бы рекрутировать.
— Мобилизуй живых. Так, как ты поступил с некоторыми туземцами.
— Не могу.
— Почему?
— Они мне это не позволяют. На их доспехи наложены охранительные заклятия.
Земля дрогнула. В нескольких сотнях футов за их спинами возник огненный столб. Деревья задымились.
— Еще три сотни бойцов пошли прахом, — пробормотал Этриан. Почему они так любят собираться толпой? Я могу заставить их рассредоточиться лишь тогда, когда думаю об этом непрерывно.
— Они хранят кое-какие воспоминания, и им не нравится то, чем они стали. Мертвецы жмутся друг к другу, потому что это их успокаивает. Пощупай противоположный берег. Попытайся найти людей, которые не служат в армии.
— Я уже пытался. Штатских там не осталось. Вся местность обезлюдела.
К югу от холма вспыхнула схватка. Шум её вначале приблизился к подножию высоты, а затем уплыл в сторону.
Для переброски легионов врагу теперь не нужны были порталы. И он стал использовать их в тактических целях, организуя с их помощью небольшие внезапные вылазки. Этриан так и не научился находить порталы перехода, тайно установленные на этом берегу реки.
— Мы не можем торчать здесь вечно, — ныла Сахманан. — Нам надо прорваться и наконец начать рекрутировать солдат.
Ненависть в сердце Этриана кипела все сильнее и сильнее. Она стала возрастать в геометрической прогрессии с того момента, как он впитал в себя могущество каменного зверя. Иногда, глядя на себя, Этриан изумлялся. Временами ему казалось, что он просто сошел с ума.
'А может быть, каменный идол вышел победителем? — спрашивал он себя. — Ведь я и сам становлюсь чудовищем, жаждущим разрушения, желающим, чтобы перед ним трепетали, и не терпящим никаких возражений».
Монстр не отдал ему всего того, что имел. Более того, он не дал ему ничего, кроме способности повелевать мертвецами. Себе же идол оставил СЛОВО, и Этриан страстно желал получить его.
— Мы могли бы использовать драконов, чтобы высадить у них в тылу наших людей, — предложила Сахманан. — Они бы захватывали их солдат по одному, а затем мы возвращали бы мертвяков в их
