отряды…
— Они умеют отличать нежитей от живых. Кроме того, мы не можем достаточно быстро перебросить нужное число бойцов. Нет, нам следует придумать нечто новенькое. Что ещё осталось в твоем мешке с фокусами?
— Ничего такого, чтобы я уже не испробовала. В любом случае мне сейчас нельзя возникать. Они меня вычислили, и ещё одной большой битвы, как та, что была у форта, мне не пережить.
— В таком случае доставь сюда Величайшего.
— Что?
— Доставь Величайшего. Отправляйся на побережье и выковырни его из каменной норы.
Он бросил оценивающий взгляд на противоположный берег реки. Интересно, что может сделать Слово с этими земляными укреплениями?
Он ощерился так, как может ощериться лишь лишенное разума существо.
Тьма скрывается под тысячью масок, а зло принимает тысячи обличий.
Этриан не чувствовал, что претерпел изменения. Внешне он ничем не отличался от молодых людей своего возраста. Но гниль внутри него непрерывно разрасталась. Опухоль возникла из семени, брошенного в благодатную почву Праккией и взращенного каменным монстром.
Те, кого он снова, снова и снова бросал на смерть, именовали его Избавителем, и он был готов превратиться в «Избавителя». Избавив их от всего доброго и светлого, он станет Мессией Зла, Князем Не правого Дела.
'Нет, нет! — протестовал юноша. — Я просто Этриан, мстящий за зло причиненное мне и моим близким!»
Сахманан ощущала присутствие в Этриане злокачественной опухоли и видела, насколько сильно развилась болезнь. Эта повелительница Зла была просто потрясена способностями молодого человека. Она знала о его происхождении. Дед Этриана был могущественным магом, уничтожившим Ильказар. Мать юноши владела Силой. Та же кровь текла в жилах его отца. Этот мальчик мог стать величайшим Учеником Тьмы, величайшим из всех, кого когда-либо носила земля.
'Приведи Величайшего», — сказал он ей.
Сахманан огляделась украдкой с таким видом, словно опасалась, что из кустов за ними подглядывает каменный зверь.
— Не проси меня возвращаться в рабство, — сказала она.
Этриан внимательно изучал противоположный берег.
— Разве у нас есть выбор? — спросил он. — Мы умрем, если останемся на месте.
— Избери иной путь. Посылай мертвецов в бой до тех пор, пока их всех не уничтожат. После этого мы уйдем вместе и начнем новую жизнь. А Величайший пусть гниет. Пусть отправляется в ад, где я и Нахаман его когда-то нашли.
— Ясно. Ты пошла против меня. — От слов Этриана веяло ледяным холодом, как из лабиринтов преисподней. — А я-то полагал, что предаст меня Величайший.
— Этриан…
— Доставь его, или мы с тобой схлестнемся в битве.
Сахманан обернулась и увидела, как из леса выступают отряды нежити. Этриан говорил то, что думал.
— Ты, идиот! — взвизгнула она и бросилась на юношу. Тот от толчка потерял равновесие и, упав на древний гранитный монолит, принялся отбиваться от неё ногами…
Сахманан вдруг затянула заклинание.
Мир ухнул в ослепительную белую пучину. Нестерпимый жар опалил кожу Этриана. Ему показалось, что в голове его возникла бесконечно огромная пустота. Еще сотни солдат прекратили свое существование… Этриан выл от ярости. Он был близок к тому, чтобы наложить на себя руки.
Щит, созданный заклинанием Сахманан, спас им жизнь. Этриан послал проклятие в адрес врага и сказал:
— Один из нас, по счастью, продолжал думать. Благодарю тебя. Я ослеп! — добавил он после короткой паузы.
— Зрение к тебе вернется. Этриан, не позволяй ненависти управлять твоими поступками.
Немного помолчав, он сказал:
— Ты права. Подобное не повторится. Сахманан…
— Да?
— Прости меня. Но ты все же должна привести сюда Величайшего.
— Ну хорошо, — вздохнула волшебница. — Я сделаю это, как только почва остынет и когда мы сможем выйти из-за моей магической завесы.
Этриан стоял на холме в одиночестве. За его спиной на небо выползал узкий серп луны. Опершись на копье, юноша внимательно смотрел на огоньки костров, мерцающих на далеком противоположном берегу. «Ну, теперь уже скоро, лорд Ссу-ма, — думал он. — Я сломлю твою волю, упрямый боров. Я вырву сердце из твоей империи. Это будет моя держава. Затем я отыщу убийцу отца…»
Во-первых, ему следует использовать каменного идола, не попав при этом под контроль этого монстра. Во-вторых, надо снова привлечь на свою сторону Сахманан. Что с ней? Почему она так странно вела себя этим утром? Что означали её слова о рабстве?
В его представлении волшебница перестала быть цельным существом. Слишком много разных песен пела она, и их содержание часто оказывалось противоречивым.
За его спиной послышался шелест огромных крыльев. Звук приближался и нарастал. Скоро он заполнил собой ночь. Над водой просвистел рой стрел. В небесах позади Этриана засверкали яркие вспышки. По направлению к реке легли десятки теней от его фигуры. Он поднял одну руку, и когтистая тень от неё дотянулась до противоположного берега.
'Я иду, Шинсан, — подумал он, — моя рука уже дотягивается до твоего сердца.
Несколько стрел угодили в драконов или всадников, но это были не те снаряды, которые Шинсан использовал в пустыне. Сила ударов этих снарядов в десятки раз уступала мощности магических стрел первых сражений. Эти производили впечатление самоделок. Настоящие, видимо, кончились, и врагу приходилось довольствоваться подручными средствами.
— То, чего вы так опасались, следует за вами по пятам. То, чего вы так ужасались, стоит у вас за спиной. Ваше время истекло.
За его спиной на землю с шумом опустился дракон. Сахманан о чем-то спросила молодого человека, но тот даже не обернулся.
Через мгновение она уже стояла рядом с ним. Этриан всем своим существом вдруг ощутил безграничное могущество Величайшего.
— Я доставила его, Этриан.
— И что же он думает?
Можно было и не спрашивать. Он чувствовал, как зверя переполняет безмерная радость от того, что наконец можно унизить врага — врага, которого идол ненавидел потому, что тот не сдался, не дал себя поработить и, более того, даже отказался пугаться. Каменный зверь хотел, чтобы его уважали и боялись, а эти лорды из Империи Ужаса не желали воспринимать его всерьез. Они разбирались в ситуации не хуже, чем Этриан, и смотрели на Избавителя и его божка, как на мелкую и при этом все уменьшающуюся неприятность, от которой они избавятся окончательно за несколько дней.
Этриан летал через реку и знал, какая уверенность царит на противоположном берегу. Они знают, что на сей раз сумеют окончательно сломить его. Враги с нетерпением ждут наступления армии мертвых, чтобы истребить нежитей, а вместе с ними и их предводителя.
— Ты поступил правильно, Избавитель, призвав меня, — произнес каменный зверь. — Иного выхода у тебя просто не было. Вместе же мы их сокрушим. Но прежде я хочу тебя спросить: каким образом ты намерен преодолеть реку?
Этриан об этом пока не задумывался. Он размышлял о том, как разгромить врага, а вовсе не о том, как до него добраться. В его распоряжении не имелось ни одной лодки, а армия не приступала к сооружению
