И бросилась в лес, откуда раздавались крики и лязг железа.
Стема сам не понимал, отчего он еще жив. Просто отбивался и разил в ответ, сражаясь без всяких правил. Обостренным чутьем он буквально по движению воздуха ощущал надвигающийся удар, уворачивался, подставлял щит.
Будете знать, как наших девушек воровать! Еще удар! Увернулся. Ну, кто еще? Оказалось – никого. Но почему вдруг столько людей вокруг? О, великий Перун!.. Да это же свои!
Словно сразу растеряв все силы, он стал пятиться, опасаясь, что сейчас опрокинется. Потом сзади оказалась твердая подпора ствола дерева, Стема приник к нему спиной, опустив невероятно тяжелые руки, только продолжая по-прежнему сжимать окровавленную секиру и остатки разбитого щита.
Вокруг было удивительно тихо. Все еще тяжело дышали после бега и краткой схватки, смотрели вокруг, словно не веря своим глазам. Тела, тела, тела... И кровь А у толстого дерева стоит их знакомый Стемка Стрелок. Весь в грязи, лицо в потеках пота и крови, только по ярким глазам и можно признать прежнего Стемку.
Он же глядел на Светораду. Цела! Стоит и смотрит на него, в лице ни кровинки, будто из мела ее изваяли. Поднесла сложенные пальцы к губам, коротко вздрагивает.
Стоять было уже невмоготу. И больно... Кто-то поддержал, не позволив упасть. Стема глянул.
– Батя...
– Все в порядке. Но как же это ты их, однако...
Кто-то из поверженных варягов шевельнулся, попробовал встать. Высокий витязь в серебристой кольчуге, проходя, сильно пнул его ногой, опрокинув назад. Он подошел ближе, и Стема узнал знакомое лицо – бритый подбородок с ямочкой, нервно подрагивающие крылья тонкого носа, синие глаза под золоченым ободом островерхого шлема.
– Князь...
– Я.
Игорь показал ему знакомый пояс с драконами и бирюзой.
– Я сразу понял, что это ты весть послал.
Стема попробовал усмехнуться, но получилось неловко. Сейчас князь начнет расспрашивать, как все произошло... Что тут скажешь. И он только и смог выговорить, что пояс обещал гонцу в уплату за услугу.
– Ему и так заплатили. С него хватит. Ну а ты как?
В голосе Игоря участие, смотрит с состраданием. Скоро это пройдет, как только узнает, как Стема запутался в своих ошибках... что он сам...
Рядом возникла Светорада. Стала быстро о чем-то говорить... Стема еле сообразил, о чем она. Светлая одежда княжны была в грязи, подол порван, волнистые пряди волос прилипли к бледным щекам, поверх приставшей телу мокрой одежды наброшен широкий синий плащ Игоря.
– Это все он! – говорила княжна, не сводя с жениха горящих глаз. – Если бы не Стема... Это он выследил выкравших меня варягов. Они похитили меня из охотничьего терема на Купалу, но он что-то заподозрил и настиг нас. Помочь тогда не смог, вот и шел следом. Он же и весточку послал. Один раз варяги поймали его и едва не покалечили. Но он все равно не отставал, выслеживал. А когда Гуннар хотел убить меня, именно Стема спас. Ему мы всем обязаны.
– Я и так понял это, – проговорил Игорь. И к Стеме: – Теперь я твой должник. Спасибо, хоробр!
В лице князя можно было прочитать и жалость, и сомнение. Да и многие другие словно удивлялись: как же он остался жив? Кудияр что-то приказал своим людям, и Стему подхватили под руки, начали укладывать. А он отводил их руки и все смотрел на княжну. Видел, как к ней подошел Игорь, обнял за плечи, стал уводить. Теперь-то она спасена.
С ней все будет в порядке. Только отчего-то Стема не почувствовал облегчения. Он понял, что теперь для них со Светкой все кончено. Это было неожиданно тяжелое ощущение. Словно у ныряльщика, который пробыл под водой слишком долго и ему уже не хватает воздуха...
А потом вдруг что-то случилось. Воины застыли, молча глядя на то, как княжна, резко отстранив руку жениха, вернулась к сидевшему под деревом и не сводившему с нее глаз Стеме. Опустилась рядом на колени. Посмотрела так, что... А Стема и сам глядел на нее, будто завороженный, вбирая ее в себя глазами. Чтобы запомнить... Навсегда.
Внезапно княжна склонилась к нему, взяла его лицо в маленькие ладони и поцеловала. Весь мир словно замер от этого поцелуя. Только тепло ее губ, только ее близость, только ее жаркое дыхание.
Потом Светорада резко поднялась и, больше не оглядываясь, вернулась к жениху. Игорь молча наблюдал за тем, как княжна, так ничего и не пояснив, прошла мимо, направляясь в сторону реки, где их ждали суда. Князь же помедлил и, бросив на блаженно улыбавшегося Стему короткий быстрый взгляд, пошел следом, выронив нарядный пояс Стрелка, который до этого все время сжимал в руках. Его дружинники, переглянувшись, двинулись за ними.
И пока Стема видел княжну, пока ее не заслонили от него спины воинов, и она не скрылась среди зарослей, он еще мог видеть и дышать. Потом в нем сразу будто заголосила тысяча болей, тело вмиг превратилось в сплошную рану, и он застонал, не в силах справиться с этой мукой.
Забытье пришло как спасение.
Глава 19
Он выплывал из небытия, слыша голоса над собой. Однако слов разобрать не получалось: они приходили и уходили в виде гула, словно вода стекала в речной песок в такт ударам сердца. И с каждым ударом возникала боль. Он чувствовал себя слабым и разбитым, мучительно хотелось опять провалиться в беспамятство, однако боль не позволяла. Стема приоткрыл глаза, стал различать отблески огня, запах дыма и едких настоев, потом кто-то склонился над ним и он наконец увидел старческое лицо в обрамлении белых волос и бороды.
– Он приходит в себя, – произнес рядом незнакомый голос.
И тут же еще кто-то склонился рядом. Кудияр... отец...
Стема хотел улыбнуться ему, но только и смог что застонать – такой острой была боль во всем теле. Она отдавалась и в боку, и в плече, жгла в ногах.
– Тише, тише, сынок, – приговаривал Кудияр. – А ты как хотел? Чтобы после такой схватки да еще и не болело ничего?
Стемке казалось, что его режут тупыми ножами и рвут калеными щипцами. А в горле... как будто огненный поток. Но, хвала богам, к его губам поднесли чашу с питьем. Оно было теплым и сладковатым. Маковый отвар. Чтобы спать. Хорошо бы поспать... Но как, когда все тело – сплошная рана?
– Вовремя вызвали меня, воевода, – продолжал звучать рядом все тот же незнакомый старческий голос. – Он не успел потерять много крови, а то что весь горит – это даже хорошо. Это его дух борется с хворобой. Посмотрим, как он вынесет утренние часы. Если превозможет – ему жить.
«Я превозмогу», – хотелось Стеме успокоить отца. У Кудияра было такое несчастное лицо... Огорчать старика не хотелось. Но отчего он думает об отважном воеводе Кудияре как о старике? Не потому ли, что его борода и виски стали совсем седыми?..
Второй раз Стема пришел в себя, когда уже было светло. В открытую дверь в избушку вливались яркие солнечные лучи, слышалось щебетание птиц – громкое и резкое.
Кто-то протирал ему голову куском влажного полотна – такое облегчение! И рядом опять отец.
– Ну, как ты?
– Скоро встану. Но где...
И в памяти всплыл образ Светорады. Ее мерцающие глаза, когда она наклонилась к нему, поцеловала, а потом ушла... Навсегда.
И Стема застонал от нестерпимого ощущения утраты.
– Тише-тише, мой маленький, – сказал рядом Кудияр. – Вот сейчас сменю тебе повязки, напою настоем, будешь у меня краше прежнего.
«И почему он зовет меня меленьким? Да какая разница! А вот Светка... ее больше нет... для меня...»
Кудияр приподнял сына, осторожно снял с него полосы полотна, которыми была туго перебинтована верхняя часть туловища, под ними оказался подсохший слой пряно пахнувших трав. И еще какая-то мазь,
