Мой отпереть, впадаю в жар и трепет…
Неужели там, под Рогатой башней, — целое подземелье? — спросил Ваня, помогая Кассандре усесться на качели возле говорящего дерева. Этот уголок Мерлина нравился ему не потому, что отсюда можно наблюдать за травлей механических троллей. Дело в другом: стены корпусов, образовывавших дворик Упырьей площадки, совершенно лишены окон. Ночью, наверное, здесь неуютно. А днём — очень даже хорошо, особенно для тех, кто не хочет, чтобы за ними подглядывали.
— Там много этажей в глубину, очень много! — рассказывала Касси, смазывая распухшие ступни кремом, который Ванька ухитрился раздобыть в квартале Пиявок. — Меня везли на лифте минуты две, не меньше… Я насчитала восемь этажей, а потом сбилась со счёта.
— Значит, будем пробираться в подземелье, — Ваня говорил так легко, точно речь шла о переписывании конспекта по географии. — Забавно, что наш тюфяк Тихогромыч, когда заблудился, совершенно случайно нашёл один из секретных проходов. Жаль, что объяснить толком не смог, где это находится…
Он опёрся о мраморные перила и поглядел на Касси:
— Получается, зеркала в Горгоньем логове — это на самом деле двери лифта?
— Да. Только за этими дверями полно черноморских дядюшек, как ты их называешь, — улыбнулась девочка.
— Понятное дело. Видимо, это и есть главный вход. Другие лазейки, конечно, тоже имеются — да только искать их будем ещё полгода.
— Как же мы проберёмся на «Курск»? — спросила девочка.
— Я поведаю вам заветную тайну! — внезапно раздался скрежещущий голос. — Вы поднимете жезл Хумамуны и сокрушите врагов заклинанием Лживого рыцаря!
Касси вздрогнула. Ваня погрозил вещему дереву кулаком.
— Ещё слово — и я пошёл за топором! — предупредил он. Дерево горько вздохнуло и отвернулось.
— Нам нужен проводник, — сказал Ваня. — Тот, кто хорошо знает дорогу и проведёт нас в подземелье законным образом, прямо на глазах у многочисленных охранников. Скажите, Касси… Вы не знаете, у кого из профессоров есть право спускаться под Рогатую башню?
— Ну… думаю, у всех, — неуверенно сказала Кассандра. — К нам на полигон приходил доктор Шпека, потом ещё Рюд фон Бетельгейзе, знаешь, гадкий такой, в пенсне… Потом приходила русская тётенька, рыжая такая…
— Сарра? — испугался Царицын.
— Да-да! Это она забрала твоего друга Петра. А ещё я точно знаю, что по полигонам часто ходит профессор Кош. Он продаёт штрафникам права на досрочное освобождение.
— Кохан Кош? Главный алхимик? А откуда вам это стало известно?
— Мы с братом учились в Агациферусе, и я целых две недели стажировалась в приёмной профессора Коша, — Касси слегка передёрнула плечами. — Очень противное место. Иногда мне даже приходилось заходить к нему в кабинет, чтобы отнести бумаги на подпись… Не поверишь, этот Кош — совершеннейший маньяк! Денег уйма, а экономит на мелочах. Заставляет секретарей высушивать использованные чайные пакетики и заваривать их заново. Таким чаем он угощает посетителей! Он страшно жадный…
«Жадный — это значит, никогда не тратит, а только накапливает для себя, — подумал Царицын. — Получается замкнутый круг: Кош занимается алхимией, чтобы богатеть. И наоборот: услаждаясь богатством, профессор черпает силы для своего магического искусства. Какова магия — такова и мания».
— А Вы не заметили, Касси, есть ли у профессора Коша хобби? — спросил Царицын. — Может быть, он коллекционирует драгоценные камни? Или древние статуэтки, а?
— Вроде нет, — Касси пожала плечами. — По крайней мере, в кабинете ничего такого не хранится. Наоборот, кабинет подчеркнуто бедный: металлическая мебель, никаких безделушек… Только коллекция бансаев, и больше ничего.
— Бансаев? Это что такое?
— Такие карликовые деревья-уродцы, их выращивают в горшках по китайскому методу, — Касси забавно сморщила нос. — Берут семечко нормального дерева и начинают растить в ужасно тесном горшочке, подстригая по специальной методе. И бедное дерево вырастает не больше локтя, лилипуточное — берёзки, дубы, яблоньки — как настоящие, только маленькие.
— А дорого стоит такое деревце?
— Да нет… Сотню евро за растение, не больше.
— Нет, — вздохнул Ваня. — Это не может быть его любимым сокровищем. А кроме бансаев точно ничего нет? Может быть, картины на стенах?
— Да ты что, стены совсем голые! Да он не то что на картины, даже на новые шторы скупится… Так и висят старые жалюзи, все разваливаются! И на уборщице экономит, в кабинете всегда столько пыли!
Ваня задумался. Показная бедность — оборотная сторона богатства. Чем больше алмазов в сокровищнице, тем больше начинают экономить на электроэнергии… Но где находится эта самая сокровищница?
Царицын где-то читал, что самое главное для коллекционера — каждый день видеть своё сокровище. Убедиться, что оно на месте. Значит, драгоценности Кохана Коша не могут быть спрятаны в подлёдном бункере в Антарктиде. Они обязаны находиться рядом. Чтобы владелец, проснувшись поутру, мог сразу поспешить к ним навстречу — и, почахнув над златом полчасика, усладившись, успеть к началу первого урока в корпусе факультета Агациферуса.
Всё-таки в кабинете. Или дома, в спальне.
— А ночует он где?
— В кабинете! Прямо за клавиатурой компьютера, представляешь себе! — Касси покачала головой. — Он вообще не раздевается ночью. Просыпается в пять утра — и сразу за телефон, за биржевые сводки — даже зубы не почистит. Знаешь, как плохо у него изо рта пахнет!
— Значит, сокровище в кабинете, — Ваня в задумчивости потрогал себя за щеку, будто разглаживая невидимый, пока не отросший офицерский ус. — Скажите, а можно ли пробраться туда, пока хозяина нет на месте?
Кассандра подумала и сказала:
— Когда Кош выходит из кабинета на занятия, дверь опечатывают и вызывают тройную охрану. Как будто у него там золото хранится. А там ничего, кроме пыли, компьютера и бансаев.
— Пошли, — вздохнул Ваня. — Придётся заявиться к профессору лично.
Они спустились с Упырьей площадки в квартал, прошли по тенистому Злому переулку, повернули за угол… и упёрлись в толпу подростков в мерлинских балахонах и разноцветных шарфах. Судя по тому, что газоны уже успели покрыться пёстрым слоем фантиков, окурков и смятых пивных банок, детишки толпились на этой площади довольно давно. Кто-то успел заснуть, разморенный на солнышке; наиболее целеустремлённые, пристроившись на парапете, списывали друг у друга домашку. Неподалёку несколько разболтанных негритосиков в бело-розовых шарфах, поставив на землю магнитофон, дёргались в танцевальном экстазе.
Ваня подошёл к толстому мальчику, который развалился на траве с горкой бутербродов в промасленной бумаге.
— Приятель, что происходит? Праздник какой-то?
— Кофефно пфафник, — с набитым ртом ответствовал упитанный студент. — Великий Гарри придёт сюда и, говорят, уже скоро. Он вернулся в замок, студенты хотят его видеть. Сейчас будем орать и скандировать. У тебя нет глоточка пива?
Ваня присел рядом с упитанным.
— Ты какое пиво любишь?
— А любое, тока побольше! — срыгнув, сказал мальчик.
— Хорошо! — весело сказал Ваня, точно собирался и впрямь сгонять за пивом, вот только хотел один вопросик уточнить: — Слушай, а зачем Гарри-то приехал?
— Как зачем? — удивился юный пиволюб. — Чтобы призрак загасить. Ты что, не слышал, что герцог Моргиавола опять ожил? Он убил девчонку с первого курса! А с утра его видели в Червивой библиотеке — и,
