— Нет, в Нью-Йорке.
— И кто же?
— Я слышал, китаец — финансовый гений.
— Мне тоже так говорили, Фрэнки.
— Умеет здорово ворочать деньгами большими причем.
— Значит, у него есть легальная фирма, через которую он отмывает деньги?
Браззо согласно кивнул.
— И большие деньги?
Еще один утвердительный кивок.
— Деньги от продажи наркотиков?
Браззо неопределенно пожал плечами.
— Ну, да это неважно. Значит, так он отрабатывает карточные долги?
— Угу.
— Ясно, что-нибудь еще?
— Все.
— Я твой должник. Если что-нибудь понадобится в Вашингтоне, звони.
— Обязательно. Слушай, я слышал, ты опять женился. Это в который же раз? Второй или четвертый?
— Третий. И уже на всю жизнь.
Убогий вид трущоб, по которым проезжал Буффолино в поисках выезда на дорогу, ведущую в Вашингтон, представлял разительный контраст со сверкающим великолепием расположенных по соседству многочисленных казино. Внимание Тони сосредоточилось на трех моментах.
Во-первых, Вендель Тирни совсем не обрадуется, когда узнает, что его сын фанатичный игрок- неудачник. Такие проигрыши могут толкнуть человека на все, включая кражи со взломом, отмывание денег или другие финансовые махинации. Тони знал, как случаются подобные вещи.
Во-вторых, Браззо вскользь упомянул, что Беньчонг с кем-то связан, и этот кто-то вцепился в него мертвой хваткой. Зачем Браззо преувеличивать? Нью-Йорк предполагает связь с мафией, по крайней мере, той ее частью, которая имеет отношение к казино. Значит, он отмывает деньги для мафиози. А чем же занимается Беньчонг? Крупный мафиозо? А может, он говорит, что он с Сицилии? — Тони рассмеялся своему предположению.
И третий момент. Он касался основного правила обращения с выигрышем. Половину денег, выигранных Тони за первым столом, следовало убрать подальше, а на вторую половину играть. Ну, да это всего лишь деньги, сказал он себе. Но Алисии он не станет ничего рассказывать. Что же касается расходов, то отчет о них не займет много места, если только Тирни он понадобится.
31
В тот же день перед обедом
К тому времени, когда приехал Сэм Танклоф, Тирни успел побывать в душе, побриться и принять солнечную ванну в своем домашнем солярии. Хотя внешний вид Венделя значительно улучшился, настроение его испортилось окончательно. Причиной послужил звонок Тони.
— Я возвращаюсь из Атлантик-Сити. — Голос Буффолино с трудом пробивался сквозь шум автострады. — Хотел подождать с отчетом до возвращения, но решил, что вам нужно поскорее все узнать. Я на одной из стоянок для отдыха.
— Слушаю, — сказал Тирни.
— Ненавижу сообщать дурные вести, мистер Тирни, но Сунь Беньчонг в числе самых заядлых игроков в казино. И ему не очень везло.
— И насколько велик его проигрыш?
— Миллионы. Два точно.
— Спасибо, — ответил Тирни после долгой паузы и повесил трубку.
Теперь, разговаривая с Танклофом в своем кабинете, Вендель не скрывал злобы и досады.
— Ты говоришь, что не знал о личных счетах Сунь Беньчонга на Кайманах?
— Именно так, Вендель. Когда мы были там, то встречались с одним из моих адвокатов. Он специализируется на размещении счетов за границей. Я прямо спросил его о законности моих счетов. И он уверил меня, что все в полном порядке.
— Ты сказал, что твоими счетами интересовались. Кто?
— Специальный отдел Министерства финансов. Я не придал этому особого значения. Для меня было главным, что мои счета не противоречат закону. Мой адвокат объяснил, что это была рядовая проверка. Послушай, Вендель, проблемы Суня с законом не имеют никакого отношения к тем счетам, которые он открыл для меня и моей компании. Очевидно, у него были там свои счета, я ничего о них не знал.
— А где же он брал деньги, чтобы класть на эти счета? — спросил Тирни, подаваясь вперед; видно было, как на его скулах заходили желваки.
Танклоф повесил свой пиджак на спинку кресла и закатал рукава белой рубашки. Ему не нравился тон друга, а также тот оборот, который принимал разговор. Тирни обвинял его в проблемах Сунь Беньчонга.
Одновременно Сэм сознавал, в каком напряжении находился Тирни, и не хотел усугублять его состояние.
— Вендель, ты знаешь, что я сделаю все, чтобы помочь Суню, — заговорил Танклоф примирительно. — Он твой приемный сын, но и я относился к нему как к сыну. Он допустил какие-то нарушения, открыл на Кайманах свои счета, но мне кажется, с властями все можно уладить. Сделку можно расторгнуть и одновременно договориться о возмещении ущерба.
— Это означает признать, что он виновен.
— Если это действительно так, следует предпринять шаги, способные смягчить наказание или штрафы, которым он может подвергнуться. — Тирни сидел и молча слушал. Танклоф размышлял, стоит ли ему касаться этой темы или нет, но все же решил высказаться: — Вендель, ты знаешь, как азартно играл Сунь Беньчонг в последние годы?
Тирни резко обернулся. Неужели все, кроме него, знали о пагубном пристрастии Суня? Звонок Тони потряс Тирни до глубины души.
— Страсть Суня к картам для меня не новость. Он всегда был со мной откровенен на этот счет, ничего от меня не скрывал.
Танклоф почувствовал, что Тирни говорит неправду, но не стал уличать его во лжи.
— Ты говорил с Сунь Беньчонгом о сути дела, о тех обвинениях, которые выдвинуты против него?
Тирни рывком оторвался от стола и вернулся в кресло.
— Нет, — покачал он головой. — Сунь очень подавлен тем, что произошло вчера. Представь его состояние, когда его арестовали в аэропорту и надели наручники на виду у сотен людей. Его недавно назначили адъюнкт-профессором экономики в университете. Его репутация в финансовых кругах была чиста, я не говорю уже, какой ущерб все это наносит моему положению.
Танклоф снова заговорил о своей поддержке, но его прервал отрывистый стук в дверь.
— Кто там? — поднял глаза Тирни.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Сунь Беньчонг. На нем были джинсы, кроссовки, серая трикотажная рубашка и ветровка. Танклоф поздоровался, но Тирни холодно прервал его.
— Что
— Поговорить о том, что произошло.
— С этим можно подождать, — голос Тирни звучал особенно жестко. — Мы с Сэмом сейчас разговариваем.
