«Уж не спросить ли у дяди?» – мелькнуло в голове. И я представила себе, как во втором часу ночи бужу дядю Вернера, чтобы спросить у него, чья была та зажигалка! Он пошлет меня к чертовой бабушке. А если буду настаивать, скажет – не знаю, не помню, она все время на столе лежала. И будет прав! А принуждать его именем уголовного розыска я не могу – я не Званцев.
– Завтра суббота. В субботу ЗАГС принимает заявления? – деловито спросила я. – С утра заедем за моим паспортом и пойдем запишемся. А потом отметим это событие.
Брюнет с неподдельной заинтересованностью оглядел меня.
– Познакомиться бы не мешало, – заметил он. – Должен же я знать, как зовут мою женушку.
– И я должна знать, как зовут муженька. Сколько у него квадратных метров, тысяч на книжке и «мерседесов»!
– Все перевернулось вверх ногами, – сказал вылитый Боярский. – Раньше мужчины спрашивали про приданое, теперь – женщины.
– А знаешь, Мишка, – странным голосом сказал ему на это брюнет, – она права. Такая женщина за нищего не пойдет. Такая женщина понимает, что в жизни к чему.
– Теперь-то понимаю, – вздохнула я. – С опозданием, а понимаю.
– Значит, любовь подвела, – понял брюнет. – Ну, без любви в молодости нельзя. А когда пройдет эта лихорадка, женщина может оглядеться и выбрать себе настоящего мужчину. Который ей все обеспечит.
– А разве такие еще остались?
– Остались, – заверил меня брюнет.
Мне стало жутковато.
Пора было смываться.
Я не возражала против замужества с приличным человеком. Но принимать предложение от такого, который через час пойдет взламывать музей? Это мне и в шутку показалось кошмарным. Вот разве что вылитый Боярский… Его явно тянут в эту затею за ухо. Его тянут, а он сопротивляется. Наверно, он у них под колпаком.
Может быть, этот взгляд был мольбой о помощи?
– На рыбалку собираетесь? – перевела я разговор на другие рельсы.
– Да, есть такая мысль…
– Меня с собой не возьмете?
– А ваш режим? Разве будущим мамочкам можно по ночам гулять?
– А если не спится? Разве лежать в душной комнате и маяться полезнее, чем гулять по лесу?
– Давайте лучше мы вам с рыбалки свежей рыбки принесем и положим на подоконник. Где ваше окошко?
– Вон! Второе. – И я недрогнувшей рукой указала на окно дяди Вернера. Черт его знает, зачем брюнету мое окошко!
– Проснетесь – а вас рыбка ждет, – ворковал брюнет. – Пожарите, позавтракаете. А сейчас взять вас не можем. Женщина всю рыбалку испортит. Примета такая.
Он ворковал, а я ловила взгляд вылитого Боярского. Но он насупился и только ждал, когда мы с брюнетом распрощаемся.
Я его понимала. Он связался с бандой. Мне, человеку, нечаянно вставшему на страже правопорядка, и то было не по себе. Выручали актерские ухватки Кузины – а его что могло выручить?
Надо было не допустить проникновения этих поганцев в музей. Преступление не состоится – а он опомнится и благополучно выпутается из компании мерзавцев. Ведь он уже и сейчас не рад, а если ему помочь, если не дать ему скатиться? Ведь я же могу спасти его!
Выход я видела один. Парализовать самого главного – того, кто взял на себя «мартовское дело», а теперь должен и «пойти первым». Что это значит, я не знаю, но вряд ли что-нибудь хорошее. И именно он, судя по всему, собирается кому-то передать рукопись. Потому что других этот кто-то просто не знает.
Не может быть, чтобы Борис не столкнулся с ним в подъезде.
Я пожелала жениху ни хвоста ни чешуйки.
– Пожелайте и мне что-нибудь, – попросил вылитый Боярский.
– А вам я желаю, чтобы сегодня с вами произошло что-нибудь хорошее, – не удержалась я от намека, – что изменит в лучшую сторону вашу жизнь и избавит вас от грозящих неприятностей.
– Вы гадалка? – изумился вылитый Боярский. – Надо мной действительно гроза собирается.
– Если я сказала, значит, так и будет, – обнадежила я его.
– Вот вам за добрые слова.
Целуя мне руку, он вжал в ладонь что-то круглое. Маленький брюнет соскочил в лодку и завел мотор. Мне было неудобно разглядывать подарок, и я терпела, пока лодка с брюнетом и вылитым Боярским не отошла достаточно далеко.
Тогда я поднесла подарок к глазам.
Это была серебряная монетка. Достоинством в один лат.
Проводив «рыболовов» на взлом музея, я двинулась берегом в том же направлении. Прошла, кстати, и мимо Борисовой лестницы. Борис спал и видел сны.
Я размечталась.
Если бы, если бы, если бы пресечь дурацкую затею с рукописью в самом корне! Он так взглянул на меня, когда я сказала о приятном сюрпризе! Потом-то я все ему расскажу, и он всю жизнь будет мне благодарен за то, что этой ночью я вмешалась и спасла его от крупных неприятностей. Маленький брюнет прав – он лучше настоящего Боярского. Может быть, просто тот на экране слишком суетится, а в этом – великолепная благородная сдержанность.
И лишь возле самого музея я поняла – а ведь я иду мириться со Званцевым.
Ну и черт с ним. Пусть думает обо мне, что хочет. Тут речь идет о человеческой судьбе. У них там это называется «профилактика правонарушений». И во всех фильмах следователи горят желанием спасти заблудшие души. Вот я и предоставлю Званцеву такой шанс.
В окнах второго этажа опять горел свет. Я уже решила бросить камушек, но тут из-за угла вышел Званцев. Он вел за руль дамский велосипед.
– Это снова вы?
– Это снова я.
– Отправляйтесь домой. Тут теперь не до вас.
– А что случилось?
– Телефонная связь вырубилась. Я еду на плотину. Оттуда свяжусь с городом.
– Разве телефон есть только в музее?
– Она в радиусе километра вырубилась.
– Никуда вы, Званцев, не поедете, пока не выслушаете меня.
– Пропустите, пожалуйста!
– Не пропущу, пока не выслушаете, – тут я вцепилась в велосипедный руль. – Ровно полторы минуты! А если вы после моего сообщения захотите куда-либо ехать – на здоровье.
– От вас так просто не отделаешься, – проворчал Званцев. – Ну, говорите. Я засекаю время.
Я впопыхах изложила ему сватовство маленького брюнета и подслушанный разговор. Уложилась в сорок секунд.
– А теперь можете ехать.
Но я знала, что он никуда не поедет.
– Если бы все было так просто! – Званцев даже засопел от «простоты» ситуации. – Поймать одного человека, запереть его до утра в музейном погребе, а потом сдать куда следует… Только поди знай, кого именно отлавливать!
– Не прошло и получаса, как я обещала вам узнать приметы этого человека. И повторяю – мы с вами можем их узнать очень быстро. А сделать это надо, пока моторка, поболтавшись вокруг острова, не причалит возле музея. Когда обе парочки объединятся в четверку, сделать это будет сложнее.
– Тут вы правы.
– Ну так пошли!
