ресторана!
ЛАРИСА. Ну, а раз я с помощью Ники предалась разврату на ресторанной кухне, то зачем ты сюда приехал?
СОЙМОНОВ. Убедиться! И оставить записку!
ЛАРИСА. И что бы ты написал в записке?
СОЙМОНОВ. Потребовал бы объяснений.
ЛАРИСА. Оказывается, я должна кому-то что-то объяснять?
СОЙМОНОВ. У нас с тобой, кажется, были серьезные намерения.
ЛАРИСА. У меня лично намерения несерьезные!
И она расхохоталась. Долго пытался Соймонов добиться от нее толку, но она сперва порекомендовала ему жениться на Марианне, которая за своими фолиантами мужиков в упор не видит, а потом предложила поискать в квартире пресловутый приметный плащ – нет его у нее больше, и все тут!
Соймонов добросовестно облазил все углы и убедился – плаща дома нет. Тут только он понял, в чем дело. Лариса, конечно, еще покапризничала, но у нее после похождений было хорошее настроение, и она вскоре угомонилась. За ужином говорили об импортной мебели и списке гостей, поскольку до свадьбы осталось всего ничего – два месяца.
Но странно было Соймонову. Еще в те времена, когда лечащий врач Ася как бы случайно познакомила его с двумя скромными корректоршами и думал он, кого предпочесть, больше ему пришлась по душе некоторая робость и даже застенчивость Ларисы. Опять же, начитанная Марианне так и норовила загнать его в угол своими познаниями, искренне считая, что этим произведет на него положительное впечатление. Вот и выбрал он непритязательную Ларису, а она вдруг начала когтишки показывать. И не в измене на ресторанной кухне дело, а в ее отношении, в тоне, в дерзком хохоте! И показалось Соймонову его семейное счастье шатким, валким и ненадежным.
Не только среднестатистический жених за ужином говорил одно, а думал другое, но и Лариса. Конечно, хотелось ей предсвадебной суеты и белого платья и цветов, но все острее чувствовала она безнадежность своей матримониальной затеи. Не Соймонов и даже не Кологрив были в этом повинны, а вообще непонятно что.
Конечно, она вспомнила о главном, чего ждала от этого брака – о возможности родить и воспитать сына, такого же, как Дениска… Но и это не грело. Расхотелось что-то рожать сына Соймонову. И все Асины наставления за пять лет рассеялись как туман. Кусочек пустоты, так тщательно скрываемый от себя самой, опять зашевелился внутри, расправил складочки и оказался ведущим вдаль коридорчиком, в глубине которого появилась точеная фигурка в шариках и ромбах.
Соймонов толковал о чем-то, а Лариса, оторвав взгляд от приближавшейся к ней повелительницы Коломбин, поразилась неподвижности его лица. Губы, может, и шевелились, но гладкие щеки, ровный лоб и аккуратный подбородок – все это казалось странно матовым и окаменевшим, как будто Соймонов нацепил маску из папье-маше.
Ларисе захотелось встряхнуть его!
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Не надо. Так удобнее. Так он меньше будет мешать. Так с ним проще. Не обременяй себя лишними связями.
Протянутые было руки Ларисы опустились.
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Вот и умница. Привыкай к Карнавалу.
ЛАРИСА. Я еще ничего не решила!
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Я подожду.
Глава шестая,
с сюрпризами
С давних времен имелся у Ларисы с Никой один любимый уголок за городом. Исходя из особенностей его географии и составлялся план операции «Природа». На редакционной доске объявлений заблаговременно появился призыв ринуться всем коллективом на речной берег, позагорать, а может, даже и выкупаться, поиграть в мяч и потанцевать.
Лариса настропалила корректуру, приятелей в отделах, особенно владельцев частного транспорта, и, наконец, Кологрива, который пытался приставать к ней с расспросами. Но от них она ловко увиливала.
Итак, редакция выехала на природу четырьмя машинами. Взяли с собой все необходимое – гитару, магнитофон, мяч и купальники. Одного не учли – купаться было рановато. Солнце-то припекало и загар приставал мгновенно, но вода в речке не внушала доверия. Отдельные смельчаки ополаскивались и выбегали на берег. Кологрива среди них не было. Являя собой воплощенную солидность, он сидел, как на рауте у английской королевы – при полном параде. Кологрив заведовал магнитофоном и канистрой с пивом. Те участники пикника, что постарше, собрались вокруг него и затеяли обмен анекдотами.
Все зеленело, все радовало глаз. Чуть ниже по течению возле хутора в речку врезаются мостки, а к ним лодка привязана. В двадцати шагах за мостками речка делает два крутых поворота – сперва направо, потом налево. Если сплавляться по этой симпатичной речке, то километрах в трех от поляны обнаружится другой хутор. Живут там старик со своей старухой, и держат они корову. Это означает не только наличие парного молока, но и сеновал, где заблудший гость может переночевать. Дальше по течению – озеро. Главная его особенность – острова. Из-за них даже непонятно, где речка кончается и озеро начинается. Островов штуки три, но есть еще два полуострова – словом, в этом лабиринте ориентируются только аборигены.
Вот уж и день близится к закату, и через часик пора домой собираться, в Лариса еще не приступает к решительным действиям, хотя Кологрив усердно заманивает ее к магнитофону.
Известно, чего хочет Кологрив – поговорить о Нике! Но пусть изведает прелесть погони. В редакции ему не удалось допросить Ларису. А тут, пожалуй, удастся, если он отважится оторваться от пива с бутербродами и начать преследование. Тем более, что Лариса выглядит достойной высокого звания добычи – на ней эфемерный сарафанчик, красные босоножки на двенадцатисантиметровом каблуке, а на шее – ожерелье из красноватых деревянных шариков, которым Лариса прельстилась за его сходство с шиповниковым. Так что в атаку, друг Кологрив!
Он уже поймал несколько ее насмешливых взглядов. Он уже сообразил, что сегодня удастся вызвать ее на разговор. И встает Кологрив, и идет к Ларисе, совершенно не подозревая, чем это поползновение для обоих кончится.
Людмила же тем временем играет с секретариатскими мальчишками в волейбол. Носится она в купальнике и краем глаза поглядывает на своего изменника – не вспомнит ли он, глядя на ее стройные ножки, радость их тайных встреч? Но напрасно берет Людмила самые злые и крученые мячи – не до нее красавцу Кологриву.
И вот не поленился красавец, дошел до Ларисы и обнял ее за плечи. Атака началась.
А Лариса посмотрела ему в глаза азартным взглядом дуэлянта, уверенного в силе своего клинка. Она-то до такой степени готова к бою, что, предчувствуя возможные неудобства операции «Природа», поплотнее закусила и напилась чаю из каких-то душистых травок.
КОЛОГРИВ. Ну, мать, здорово мы тогда под дождем столкнулись!
ЛАРИСА. Подумаешь, событие!
КОЛОГРИВ. Не знал, что ты знакома с Никой.
ЛАРИСА. Да уж лет восемь, как знакома.
КОЛОГРИВ. Что же ты в ресторане молчала?
ЛАРИСА. А ты спрашивал?
КОЛОГРИВ. Мать, тебе на роду написано выручать меня.
Тут Лариса хмыкнула, и физиономия ее приняла какое-то малопонятное выражение.
ЛАРИСА. Ты так считаешь?
КОЛОГРИВ. Ты, наверное, уже в курсе моих проблем с Никой.
ЛАРИСА. Да уж… Но если ты зарядился говорить долго, то давай лучше сядем.
КОЛОГРИВ. На травку?
ЛАРИСА. Зачем? Я в лодку хочу. Видишь лодку? Там и сиденья имеются, и качается…
КОЛОГРИВ. Желание дамы – закон.
И забрались они в лодку. И был Кологрив посажен спиной к мосткам. И разговор о Нике продолжался.
