Очень уж больно было Игрушке.
Глава двадцатая
НАТАША
Наташе приходилось раньше бывать в поселке. И его нехитрую планировку она в общих чертах представляла. Он действительно подковой лежал вокруг озерного залива, внутреннюю дугу подковы образовало озеро, а внешнюю – шоссе. Он действительно был разрезан на секторы переулками, ведущими от шоссе к озеру. Но и переулки между собой сообщались какими-то индейскими тропинками, петлявшими, если можно так выразиться, параллельно шоссе.
Идя челночным ходом, Наташа обнаружила такую тропинку и задумалась.
Неизвестно, как бы она поступила, если бы по переулку навстречу ей не шла незнакомая женщина. Вообще-то поселок был совершенно пуст, и это радовало разведчицу. Столкновения с аборигенами не всходили в ее планы. И вести себя подозрительно – озираться, подслеповато вглядываться в номера домов и мыкаться по задворкам – она не имела права. Поэтому Наташа решительно, как местная жительница, свернула на тропу, а та женщина проследовала дальше, навстречу Соломину и Зуеву.
Жаль. Наташа не знала, что это была Людмила Ковыльчик.
Впрочем, ей все равно было не до зуевских проказ – идя по тропинке, она в десяти шагах от переулка уткнулась в капот искомой машины.
Соломин или Зуев, естественно, прошли бы мимо, потому что машины индейскими тропами не ползают. И как сюда протиснулся автомобиль, наверно, не ответил бы толком даже его шофер. Но технически безграмотная Наташа пошла заведомо бесперспективной дорожкой – и правильно сделала.
Машина, совершенно перегородив тропу, стояла у забора, а в заборе имелась дыра, из чего Наташа поняла, что парадные ворота, скорее всего, выходят на шоссе, а это – запасной вариант. Забор был сетчатый, дыра – вполне достаточная даже для Зуева, И Наташа уже задумалась было, а не залезть ли в эту дыру, как вдруг увидела нечто, крепко ее смутившее.
Через грядки к машине шли Алена и парень в десантных штанах. Причем Алена шла королевой, невзирая на то, что постоянно проваливалась в жирный чернозем, а парень, подойдя к дыре, устремился вперед, чтобы приподнять край сетки и помочь Алене выйти.
Наташе, успевшей встать за дерево, стало кисло.
Выходит, Игрушка был прав!
По случаю жары окошечки в машине были открыты. И Наташа проявила неожиданную для себя сообразительность. Алена и тот парень явно заскочили сюда на пять минут, вот даже и Аленина сумка валяется на заднем сиденье, значит, возможно, ключ зажигания торчит там, где положено!
Так и оказалось.
Пользуясь своим игрушечным ростом, Наташа скользнула к машине, сунула руку в окошко и вытащила ключ. А поскольку Алена с парнем были уж совсем близко, она, не мудрствуя лукаво, спряталась за ту же машину.
– Денег на два месяца тебе должно хватить, – говорил Алене парень. – Прилетишь – дай телеграмму дяде Мише или Димке. Мол, все в порядке, целую.
– Видит бог, как мне не хотелось улетать, – ответила Алена. – Но раз уж я под колпаком у милиции, то лучше переждать. Ведь это – дело еще нескольких дней, ну, недели…
– Тебе нужно было уехать раньше, – жестко сказал парень. – Мы бы без тебя скорее эту кашу расхлебали. А теперь они наверняка выследят дачу или уже выследили.
Он открыл машину и обнаружил отсутствие ключа.
– Вот чудила! – беззлобно ругнулся он и стал шарить по карманам, – В комнате, что ли, оставил?
– Наверно, Дима взял ключ. Он все время что-то вертел в руках, – напомнила Алена. – Сбегай, Ген!
– Думаешь? Ну и медведь этот Димуля… Ладно, жди! В крайнем случае, возьму дядь-Мишин.
Он нырнул обратно в дыру.
Алена посмотрела, как он, прыгая через грядки, несется к даче, и шагнула в сторону – туда, где тень. И тут перед ней, как чертик из табакерки, возникла Наташа и сняла темные очки.
– Идем! – твердо сказала она.
– Куда?
– К Соломину.
– Не пойду! – отрубила Алена, – Что от твоего Соломина толку!
Это несколько удивило Наташу. Скажи Алена «Боюсь!» или начни звать на помощь – оно было бы как-то понятнее…
– Пойдешь, – решительно ответила Наташа, – Добровольное признание и все такое прочее, ясно? Он тут, рядом, в двух шагах.
– Ни за что! – и Алена помотала головой. – Мне добровольное признание, а им – красный петух?
И она мотнула головой в сторону дачи. Разговор становился какой-то странный.
– Послушай, – со вздохом сказала Наташа. – Я тут бегаю по этому чертову поселку только ради того, чтобы помочь тебе! Отцепляйся ты от этих рэкетиров! Я уж не знаю, чем они тебя так повязали, но отцепляйся! Если я сейчас приведу тебя к Соломину, он спокойненько вызовет группу захвата, или как это у них там называется, и они возьмут всю банду тепленькую.
– Какую банду? – опять изумилась Алена. – Я никак не пойму, о чем ты говоришь?
– Наверно, я слишком ласково говорю, – объяснила Наташа. – Вот этого самого Гену, который тебя увез, и Димку, который, вероятно, втаскивал тебя в машину, и этого вашего дядю Мишу, вот какую банду! Я же знаю, что это рэкетиры! Ты вывела их на Костяя, потому что знала, какой разоблачительный материал он готовит. Я до последней секунды в это не верила! Но когда они собираются спасать тебя от милиции и отправить куда-то на два месяца…
– Наташенька! – воскликнула Алена. – Миленькая! Ты действительно ничего не поняла! Все наоборот!
– Как – наоборот?
– Девушки! – услышали они малоприятный мужской голос. Перед ними стоял смуглый человек лет сорока с блестящей и плоской, как будто приклеенной, черной челкой, а за его спиной – другой, интеллигентного вида, но тоже какой-то подозрительный.
– В чем дело? – спросила Наташа.
– Не пугайтесь, девушки. Кричать, убегать – не надо. Вы сейчас пойдете с нами. Будете паиньки – все кончится хорошо. Ну?
И он вынул из-за спины руку с пистолетом.
Наташа остолбенела.
– Это настоящий? – шепотом спросила она.
– Настоящий, настоящий, – успокоила ее Алена. – Здравствуй, Могила. И ты здравствуй. Рада вас видеть.
– Уважаю, – усмехнулся Могила. – Ну, пошли, что ли. Сглупила ты, девочка, когти надо было рвать поскорее, а не прятаться в мастерской.
– Кто это, Алена?.. – трепеща, спросила Наташа. Интеллигентный тип, протиснувшись между Аленой и забором, взял ее за локоть. Наташа инстинктивно оттолкнула его, и вдруг почувствовала, что Алена крепко обхватила ее.
– Ничего не затевай, – резко приказала Алена. – Они тебя так вырубят – не обрадуешься.
– Толян! Могила! – сказал псевдоинтелли-гентный. – А ведь эта тут и вовсе не при чем. Я ее впервые вижу.
– Тем лучше, – сказал Могила. – И замечательно, что она не при чем. Не пропадать же добру! Идем, Аленушка. Идем, девочка. Проходи вперед.
Алена прошла, но вдруг обернулась к ошалевшей от сюрприза Наташе.
– Вот это и есть рэкетиры, Наташенька, – сказала она.
Глава двадцать первая
ИГРУШКА
Игрушка не думал, что терять сознание так неприятно.
Когда ему стало совсем невмоготу в раскаленной машине и тепловой удар навис над ним, как дамоклов
